Жизнь – не рай. Жизнь лучше рая (сборник). Георгий Баженов

а ты не можешь устроить так, чтобы я сначала с женихом познакомился? А потом уж с тобой?

      – Зачем он тебе? Чудак, право.

      – Он мне нравится.

      – Ой, не смеши!

      – Честное слово. Я хочу дружить с ним. Я хочу быть ему самым верным другом. Псом собачьим. Я буду служить ему, так он мне нравится.

      – А хочешь, я тебя на свадьбу приглашу?

      – Инкогнито или в качестве почетного гостя?

      – Да как хочешь.

      – Видишь ли, если я стану другом твоего жениха, то тебе несдобровать. А если стану твоим другом – несдобровать ему.

      – Это нечестно. Ты мой друг. Это я с тобой познакомилась, а не он.

      – Ах, до чего же это милая штука – телефон. Хоть бы нашелся какой-нибудь поэт – пропел ему оду! Каких только тайн не слышали телефонные уши! Чего только не вынесли они со времени своего создания!

      – Алеша, ну хватит языком трепаться… Ну правда…

      – Ась?

      – Встречаемся мы или нет?

      – Будь Гамлет жив, он бы ответил: на этом свете – не ведаю, а уж на том – встретимся всенепременно.

      – Давай послезавтра. Тебя устраивает?

      – Погоди, птичка, не спеши. Дай подумать…

      – Завтра я сама не могу. Мы едем с женихом кое-какие покупки делать. А послезавтра с обеда я свободна. На работе меня отпустят, не беспокойся…

      – А если ты разочаруешься во мне? Ты меня бить будешь? – Алексей усмехнулся. – Бить гантелями жениха?

      – Да нет у него никаких гантелей. У него все барахло в Мурманске.

      – Где? В Мурманске? Да там же моя сестра живет!

      – Знаю. Галя. Которая рожает детей. И ждет мужа-моряка на берегу.

      – О, ты опасный человек, Алена! Тебя надо остерегаться. Ты все знаешь, все помнишь. Нет, определенно тебе надо работать в агентуре.

      – Значит, так. Послезавтра во время обеда ты звонишь мне на работу. Договорились? Ключи у меня будут в кармане. Об остальном я позабочусь сама. Да, запиши мой рабочий телефон. Диктую…

      – Записал.

      – Ну что, пока тогда?

      – Пока.

      И, уже почти положив трубку, Алена на всякий случай прокричала:

      – Так позвонишь? Точно?

      – Позвоню.

      – Ой, Алеша, смотри! Не позвонишь – я в людей перестану верить.

      – Зачем такие глубоко идущие выводы?

      – Ты меня целуешь?

      – Целую.

      – То-то же! – Она рассмеялась и с легким сердцем положила трубку на рычаг.

      С Петром происходило что-то непонятное, он помрачнел, посерьезнел, при разговоре отводил глаза в сторону: тайная тоска точила его. Первой заметила это Людмила Ивановна, мать Алены, и не просто заметила, а как бы подвинулась душой к Петру, всегда испытывая к нему внутреннюю симпатию. Самое себя, истинную и правдивую, она часто прятала в тайниках души, давно поняв, что с таким мужем, как Георгий Александрович, невозможно жить в открытую. Чем больше откроешься ему, тем больше будет подавлять тебя. Мужу важно, чтобы человек, который живет рядом, мерил жизнь теми же мерками, что и он; в этом он видел назначение мужчины, мужа, главы семьи. Твердые, жесткие люди – они живут для себя. Для них не существует