Нет жизни друг без друга (сборник). Георгий Баженов

бабушка смеется.

      Рассмеялся и Нуйкин:

      – Ловко я вас поймал на крючок?

      – Даже и не знала, что вы шутить умеете. Как-то непохоже на вас.

      – А многое ли в нас похоже на то, какими мы являемся в действительности?

      – В самом деле, – согласилась Екатерина Марковна. – Юлечка, хочешь посмотреть картинки в книжке?

      Юля кивнула.

      – Да, да, верно, – встрепенулся Нуйкин. – Сейчас мы тебе подберем. Сейчас… – Он взял Юлю за руку, она теперь не сопротивлялась, подвел к книгам. – Вот эту хочешь? И вот эту, да? А вот эту? Ну и умница. Садись, вот сюда, смотри картинки, только аккуратно. Хорошо?

      Юля кивнула.

      – Семен Семенович, вы, наверное, скучаете по дочери? – спросила Екатерина Марковна.

      Нуйкин ответил не сразу. Собственно, он как бы вообще ничего не ответил, пробормотал нечто неопределенное.

      – Сколько ей лет? Большая? – продолжала Екатерина Марковна.

      – Девять. В этом году в третий класс пойдет.

      – Большая девочка, – задумчиво произнесла Екатерина Марковна. – Как это ужасно, когда рушатся семьи… Вы хоть видитесь с дочерью?

      – Нет, – ответил Нуйкин.

      – Не видитесь с дочерью?! – воскликнула Екатерина Марковна. – Но это же нехорошо!

      – Видите ли, она живет с бабушкой, с моей тещей, а Марьяна Иоанновна меня не признает.

      – Почему? Из-за ваших отношений с женой?

      – Да как вам объяснить, чтобы было понятней… – замялся Нуйкин. – Если быть откровенным до конца, дочь-то мне неродная. Я женился на Жан-Жанне, когда у нее уже была Барбара. Конечно, я ее удочерил, но теперь это не имеет никакого значения. После развода теща знать меня не желает, к дочери не подпускает. Говорит: вы ей никто, забудьте ее!

      – Постойте, но вы, кажется, платите алименты?

      – Плачу.

      – За неродную дочь?

      – Родная или неродная, она моя дочь, я ее отец.

      – А эта ваша… жена, – споткнулась Екатерина Марковна. – Она что же? Как она относится ко всему этому?

      – Жан-Жанна? Спокойно получает алименты. Радуется, наверное.

      – Как это?

      – Ну как… Деньги до Барбары не доходят. Дочь живет с бабушкой, а Жан-Жанна – сама по себе. Все деньги, правда, не ахти какие, тратит, конечно, на себя.

      – И вы платите? Несмотря на то, что знаете правду?

      – Плачу.

      – Нет, вы странный человек… Вы же этим только развращаете жену!

      – Ее уже ничем не развратишь. Я исполняю свой долг, остальное меня не касается.

      Некоторое время молчали; только что-то лопотала Юля в своем углу, рассматривая яркие картинки.

      – А как вы здесь-то оказались? И кто этот Сережа? – заинтересовалась Екатерина Марковна. Ее удивляло обилие книг, хотя комната сама по себе была странная, если не убогая.

      – Сережа – сторож. Мой друг. Я ушел из дома, и он позвал меня к себе. Живем теперь вдвоем.

      – Странно… А как же ваша квартира? Ведь у вас была какая-то квартира?