Одного раза недостаточно. Жаклин Сьюзанн

мы и живем. Есть еще вопросы?

      – Только один. Мы оба будем становиться по пятницам в очередь за пособием?

      Их глаза встретились, и он сказал:

      – Где ты научилась бить так жестоко?

      Она сдержала слезы и не отвела взгляда от его глаз.

      – Это правда, верно? Ди содержит тебя, как ты сам говоришь, по высшему разряду.

      – По высшему, дорогая, – жестким тоном произнес он. – Но она делает это элегантно. Назначила меня директором одной из ее компаний. Конечно, это только титул. Что я смыслю в недвижимости или танкерах? Но раз в неделю я подписываю бумаги; все в конторе делают вид, будто я им необходим.

      Он улыбнулся:

      – Каждому мужчине нужен офис, чтобы туда ходить. Ты не представляешь, как это помогает скоротать время. Я прихожу в кабинет и закрываю за собой дверь, чтобы секретарша думала, что я занят. Затем читаю театральные газеты. В пятницу выходит «Эстрада», это мой любимый день. Чтение занимает целое утро. Потом я захожу в брокерскую контору, расположенную в том же здании, чищу туфли и отправляюсь в клуб «Монах», где ем ланч и играю в джин. Я получаю зарплату – тысячу долларов в неделю. Раньше у меня больше уходило на чаевые, но это прекрасная жизнь. У меня квартира в Нью-Йорке, дома, шофер… все, что нужно мужчине.

      – Прекрати, – взмолилась она. – Ради бога, прекрати! Я жалею о своих словах. Я знаю, что ты сделал это ради меня.

      Она почувствовала, как к горлу подкатил комок, но заставила себя продолжить:

      – Разве мы не могли бы снять небольшую квартиру? Я бы нашла себе работу.

      – Какую?

      – Ну, играла бы где-нибудь… помогала бы продюсеру… читала сценарии.

      Он покачал головой:

      – Весь этот бизнес изменился. Известные авторы отказываются писать для театра. Ради чего корпеть два года? Чтобы какой-нибудь рецензент из «Таймс» убил постановку в день премьеры? Конечно, есть Нил Саймон, который не знает провалов. Но даже звезды становятся в очередь, чтобы попасть в его пьесу. Да, есть еще экспериментальные внебродвейские театры, и даже авангардистские, но это другая цивилизация. Я ничего о ней не знаю. Это не то, о чем я мечтаю для тебя.

      – О чем ты мечтаешь?

      – Хочу подарить тебе весь мир.

      – Женитьба на Дидре Грейнджер поможет тебе в этом?

      – Во всяком случае, я предлагаю тебе прекрасную жизнь среди людей, которые не говорят постоянно о доходах от фильмов и спектаклей. Для тебя шоу-бизнес может быть прекрасным десертом. Приносить удовольствие несколько раз в неделю. Но он не должен стать всей твоей жизнью. К тому же ты смотрела на него глазами дочери Майка Уэйна. Видела за кулисами лишь гримерные звезд. Не бывала в продуваемых сквозняками уборных Балтимора и Филадельфии. Ты видела успех, детка. Светлую сторону луны. Для тебя естественно считать этот мир своим. Что еще я тебе показал?

      – Но зачем мне другой мир? Ты любил шоу-бизнес. Я это знаю.

      – Я любил лошадей не меньше. Любил элемент азартной игры в работе продюсера. Любил деньги, славу, женщин. Не думай, что я водил тебя в театр