Сын палача. Вадим Вольфович Сухачевский

«доложишь» было последним, замыкающим звенышком в цепи. Если не вернется докладывать – значит, можно этого трехпалого больше уже не опасаться: Щербатый все сделает.

      Так оно, понятно, и вышло – с концами сгинул навсегда трехпалый Леденцов.

      И кто во всей цепи был на этот раз за главного? По всему выходило, что он, Федька Викентий! Тут и считать нечего! Сколько звенышек из всей цепочки нацело им выковано!

      Перстень нашел кто? (Это – раз!) Кто засек этого Леденцова (уже покойника наверняка) рядом с Васильцевым? (Это – два!) Кто придумал, как его задержать? (Это – три!) С наганом и вправду вышло здорово, вспомнить приятно! Кто, наконец, вспомнил про перстенек в нужный момент? (Это – четыре!)

      Очень гордился собой Викентий, и даже в случайных мыслях себя ни Федькой, ни Федулой в тот вечер не называл.

      А Викентий Иванович оценил его заслугу по своему. Да как!..

      Ближе к ночи призвал его к себе в кабинет и протянул какой то листок:

      – На, читай, оголец!

      Федька глянул – не поверил глазам. Настоящая метрика, на ней печать с серпом и молотом, и черным по белому выведено, что он – не кто иной, как Непомнящий Викентий Викентиевич, 1922 года рождения, русский, родившийся в Москве, является сыном гражданина Непомнящего Викентия Ивановича, из рабочих, и какой то гражданки Непомнящей Клавдии Петровны, из мещан.

      – Усыновили? – спросил Витька Федька недоверчиво, боясь спугнуть удачу.

      Викентий Иванович усмехнулся:

      – Ну считай, что так. Метрика, правда, липовая, и гражданка Непомнящая Клавдия Петровна если и существует на свете, то только по случайному совпадению, но печать самая настоящая, так что комар носа не подточит. Ты только эту метрику где нибудь тут, в доме, спрячь, а то если вдруг на Сухаревке кому нибудь попадется на глаза… Я тебе ее позже отдам, да только смотри… Боюсь, ты скоро с именами своими путаться начнешь.

      – Чего путаться? – спросил он (уже, впрочем, путаясь). – Всего два: Викентий да Федор, невелика штука запомнить.

      Уже давно не было на свете Викентия Ивановича, но он, вспоминая тот разговор, то и дело выдергивался из сна то под одним, то под другим именем. И к утру уже сам толком не знал, кто он, Федька Федуло или Викентий Викентиевич Непомнящий, теперь уж по праву будущий Великий палач Тайного Суда.

      Правда, Суд этот еще только предстояло возродить. Но Викентий теперь ни одной минуты не сомневался: рано или поздно он это сделает, непременно сделает!

      Глава 5

      В Москву! Человек без лица

      Ночью Катя и Юрий устроили совет: что им грозит и как быть дальше. Оба не сомневались, что убийство Кузьмы Бричкина дело рук того самого парнишки, сына палача Викентия, но вот какую цель он преследует, оставалось только гадать.

      За свою жизнь они могли пока не беспокоиться: если бы тот хотел убить их, он бы это сделал легко – в тайге для хорошего стрелка дичь не штука, стало быть, его планы были другие. То ли хотел показать им, на что он действительно способен, то ли пожелал их запугать – только вот во имя