Фаворит Марии Медичи. Татьяна Александровна Яшина

Такой нарядный. А драться ты умеешь? Или только зубрить?

      – Вы что, он же маленький! – закричал примчавшийся Ларошпозье. – Ты же его старше, так нечестно, Лансак, прекрати!

      – Молчи, пока цел, – отпихнул его вихрастый. – Никто его не съест.

      – Съесть не съем, но кусочек откушу, – шагнул вперед Лансак. – Что еще у тебя, как у принцессы?

      – Я с удовольствием дам вам сатисфакцию, как только получу шпагу, мсье. Как подобает дворянину, – тихо, но отчетливо произнес Арман, но лицо его стремительно краснело.

      Лансак обрадовался: сейчас малявка заплачет!

      – А пока у тебя нет шпаги, надо проверить, точно ли ты не девчонка, – Лансак выбросил руку, намереваясь схватить новичка за подбородок, но малявка, не изменившись в лице, коротко и точно заехал ему в лицо латинской грамматикой.

      Вскрикнув, Лансак отступил и прижал руки к лицу – металлический уголок порвал тонкую кожицу века и между пальцев закапала кровь.

      Оставшись в центре круга из отшатнувшихся мальчишек, Арман вытер латунный уголок грамматики листиком боярышника, умудрившись при этом не оторвать его от ветки – и столь же невозмутимо дождался мэтра Лангре, чуть не бегом спешащего из класса.

      – Что тут происходит? – перо на шляпе учителя тряслось от гнева. – Лансак? Мюси, вам мало одной порки за день? Шийу? Откуда кровь?

      Молчание было ему ответом. Мюси шмыгнул за спину вихрастого мальчика. Тот открыл было рот, но предпочел промолчать, глядя на Лансака.

      Лансак молча давился рыданиями, кровь струилась по его враз побледневшим щекам, смешиваясь со слезами и пятная золотистый шелк дублета.

      – Шийу, отвечайте: что здесь произошло? – седые брови совсем закрыли глаза мэтра, но Арман не был уверен, что его обвиняют, а не поощряют.

      – Мы бегали… – тихо, извиняющимся тоном проговорил Арман. – И Лансак наткнулся глазом на ветку.

      Мэтр и сам заметил каплю крови на желтом листе боярышника.

      – Вы знаете, что кулачная драка не подобает дворянину? – тоном ниже осведомился учитель.

      – Да, мэтр.

      – Вы не дрались на кулаках?

      – Нет, мэтр. Клянусь Мадонной, – Арман покрепче сжал тяжелый кожаный том и заметил неуверенную улыбку Ларошпозье – похоже, что уловка удалась: тот лучше разбирался в настроениях учителя.

      – Не поминайте имя Богоматери всуе, Шийу. А вам, Лансак, вместо диких скачек, подобно одержимому бесами, на перемене не помешало бы более тесное общение с книгой! – учитель повернулся и пошел в класс.

      – Это надо же! – покрутил головой Ларошпозье. – Шевалье, вы хитроумны, как Улисс.

      Он отвесил Арману шутливый поклон, но было ясно – его признали своим.

      Глава 4. Яблоки садовника Рабле (август 1597, 12 лет)

      Дебурне насторожился, когда Арман громыхнул шахматами в коробке.

      – Куда вы собрались на ночь глядя, мсье?

      – Как будто ты не понял. Отправляюсь к Бутийе заниматься древнегреческим.

      Клод