Фаворит Марии Медичи. Татьяна Александровна Яшина

прокляты, осмеяны и палимы при жизни на адских сковородках!

      – Воистину, – кружки со стуком сомкнулись, но собутыльники подумали каждый о своем.

      Анри – о том, как бы половчее отомстить рогатому мужу – вызвать на поединок и отсечь руку или ногу? Или отрезать нос и уши – чтобы тот всю жизнь носил следы несмываемого позора.

      Клод – о том, как хорошо, что у него есть такой друг, как Арман – дерется как дьявол и всегда придет на выручку.

      Арман же постоянно возвращался мыслями к дому мэтра Бурже. Пока Анри лежал на столе и доктор перевязывал ему ногу, Арман отвлекся, разглядывая развешанные на стенах гравюры с Асклепием, Хироном и Парацельсом, потом задрал голову, изучая Святого Роха – и встретился взглядом с молодой женщиной, что склонилась над перилами второго этажа.

      Наверху царил полумрак, дама куталась в шаль, так что очертания фигуры еле угадывались, но в самом наклоне стана, в спутанных локонах, обрамляющих лицо, в больших темных глазах сквозила молодость – явная, жадная до впечатлений и не вяжущаяся с седой бородкой доктора и ревматическими шишковатыми коленями.

      На Армана словно пахнуло цветами – полевыми, что не стоят долго в букетах, а обращаются в сено после того, как их сорвали. Но сено пахнет еще упоительней. Словно сорванный колокольчик, качнула она головой и скользнула наверх – прочь от взгляда молодого военного.

      – Маркиз, вы заснули? – прервал его грезы Анри. – Предлагаю спеть песню о рогоносцах. Именно так! Пить и петь – что может быть лучше? Пусть ваш друг запевает – у него приятный голос, хоть он и держит шпагу не лучше моей кормилицы.

      – Почту за честь, – жмурится Клод – его уже отпустило, и мир кажется прекрасным и дружелюбным местом. – «Когда придет весна»*?

      – Именно!

      – Когда придет весна, – начинает Клод приятным тенором.

      – И птицы запоют, – подхватывают Анри и Арман. На них начинают оборачиваться.

      – Все рогачи на юг шеренгою пойдут, – ревут кадеты, впрочем, не сбиваясь с такта.

      – Мой зна-ме-но-сец встанет в авангард,

      Твой толстопуз тылы возьмется прикрывать!

      Мы будем выпивать и рогачей считать –

      Удастся ли бог весть до ночи перечесть!

      – Удастся ли бог весть до ночи перечесть! – подхватывают посетители всем известный припев.

      *Песня из романа Пьера Бурдейля де Брантома «Галантные дамы». Перевод автора.

      Глава 6. Победа и награда (ноябрь 1602, 17 лет)

      Маркиз де Шийу разглядывал отметину на кинжале, оставленную в стычке около моста Сен-Мишель – поперек красивого чеканного узора на защитной полосе, идущей от гарды к противовесу, теперь красовался уродливый рубец. Чтоб ему сдохнуть, мерзавцу! Впрочем, незадачливый наемный убийца так и поступил – его, Армана, стараниями. Перекрестившись, Арман вздохнул и убрал кинжал за пояс.

      Ожидая учителя, кадеты убивали время кто разминаясь, кто придирчиво выбирая у стойки тренировочную