Лебединая песня. Эдмунд Криспин

обертку шоколадки.

      На сцене появился золотых дел мастер Фейт Погнер, что-то бормоча себе под нос. Режиссер Резерстон давал последние указания механику сцены и электрику. В оркестровой яме «раздувались» духовики.

      Через десять минут началась репетиция. На широком лугу мастера цехов собирались на певческое состязание. Подмастерья затеяли веселый танец с девушками. «Это похоже на праздник в воскресной школе», – заметил сквозь зубы Резерстон. Хор славил Ганса Сакса, и все с восторгом подхватили призыв поэта-башмачника хранить верность традициям национального искусства.

      Глава 5

      Стычки Шортхауса с дирижером не прекращались.

      Он придирался к Пикоку по поводу и без повода. На каждой репетиции. А сегодня спор перерос в настоящий скандал. Как заметил Адам, такого шума не было даже в палате общин во время дебатов по национализации. Пикок не сдержался и начал кричать на Шортхауса, а тот в долгу не остался, используя свой голос, весьма подходящий для данного случая. В конце концов Пикок ударил о пульт палочкой так, что она сломалась, и выбежал прочь. Адам постоял несколько секунд и пошел вслед за ним. Сзади возбужденно переговаривались артисты.

      Адам нашел Пикока в репетиционном зале. Дирижер стоял, ухватившись за крышку рояля. Лицо напряжено, глаза невидящие, пустые.

      – Я вам сочувствую.

      Пикок отозвался через несколько секунд:

      – И что вы мне предлагаете? Извиниться?

      – Вы ни в чем не виноваты, – мягко произнес Адам. – Труппа на вашей стороне. Шортхаус ведет себя недопустимо.

      – Но я должен управлять ситуацией, – пробормотал Пикок. – В конце концов, это входит в мои обязанности. – Он посмотрел на Адама. – Вот вы человек более опытный в таких вещах, чем я. Скажите, мне следует уйти?

      – Ни в коем случае. Продолжайте работать как ни в чем не бывало.

      Пикок горько усмехнулся:

      – Конечно, тут нужен человек волевой, твердый, способный поставить на место любого зарвавшегося артиста. У меня нет подобных качеств, но есть огромное желание поставить эту оперу так, как я ее вижу. Разумеется, дело касается только музыки. И меня заботит не только карьера…

      Он замолк.

      – А как быть с репетицией? – спросил Адам.

      – Скажите, что она закончена. Понимаете, я не могу сейчас выходить к людям. Не могу. Поэтому… ради бога, скажите им, что репетиция на сегодня закончена. – Пикок осекся и покраснел: – Извините, мне не следовало кричать.

      Адам улыбнулся:

      – Пустяки. И я прошу вас, ради всего святого, не делайте никаких поспешных шагов.

      Он объявил об окончании репетиции, заметив, что Шортхауса среди исполнителей нет.

      Все разошлись, переговариваясь друг с другом приглушенными голосами. Оркестранты начали укладывать инструменты.

      К Адаму подошла Джоан:

      – Как он?

      – Расстроен, конечно, но, думаю, продолжит работу. А где Эдвин?

      – Вышел вскоре после Пикока.

      Адам вздохнул:

      – Нам тут тоже