Дамба. Николай Александрович Старинщиков

и сел, не раздумывая.

      – Нам бы узнать, движется наше дело или нет, – сказал Шубин. И Осадчему: – Присаживайся, Михаил Степанович – в ногах правды нет…

      Мигель плюхнулся в кресло. Серое лицо зарозовело.

      – Что вы имеете в виду? – спросил он.

      Шубин взглянул на Осадчева. У того дрожал подбородок.

      – Нет, ну как же… – оторопел Шубин. – На нас покушались, стреляли из автомата. Может, тех лиц давно поймали и скоро осудят, а мы до сих пор не знаем… Скажите хоть что-нибудь. Ведь нас чуть не убили. Вы сами были на месте и видели.

      – Вообще-то я ничего не видел, кроме причала.

      Мигель справился с минутным замешательством.

      – Тогда скажите хотя бы – возбуждено уголовное дело или нет?

      Мигель сцепил пальцы, побежал глазами по столу.

      – Уголовное дело… Материал, насколько я помню, пока что в стадии проверки. Но об этом лучше узнать в следствии.

      Осадчий скрипнул стулом, но промолчал. Прошло столько времени, а тут и конь не валялся.

      – Так что лучше вам сразу туда… – повторил Мигель.

      – Мы бы хотели, чтобы вы сами узнали, – проговорил Осадчий. – Вам это легче сделать. Режимное предприятие – это вам не пустяк. Звоните…

      Мигель нажал клавишу переговорного устройства на столе.

      – Игорь Николаевич, как у нас дело по факту обстрела причала? – спросил он и замолчал, слушая. – Выходит, что в стадии проверки? – переспросил. – Понятно. А то тут двое пришли и спрашивают.

      Мигель устремил свой пронзительный взгляд в сторону Шубина. Какие могут быть ещё вопросы, когда и так всё ясно – в стадии проверки материал пока что.

      Неурочные гости продолжали хмуриться. Какое тут ясно, когда абсолютно темно. С какой целью вдоль берега мотаются посторонние лица? Почему обстреляли? И потом еще этот индус. Выпал, как из гнезда… Прямиком в сугроб.

      – Ничего пока не обещаю, – проговорил Мигель, глядя теперь куда-то в бок. – Со временем, может, всё разрешится. Кроме того, хотел бы напомнить, что случай возник на спорной территории, и пока не понятно, кто должен его расследовать. Возможно – мы, а может быть, Ленинский. С их стороны стреляли…

      Стул под Осадчим запел.

      – Мне смешно, товарищ полковник! – сказал Осадчий. – Кажется, прошли те времена, когда покойников через межевую полосу таскали – лишь бы следствием не заниматься. Может, вы сомневаетесь, что в нас стреляли?

      – Я так не считаю, – буркнул Мигель.

      – Мало того, что дали уйти подонкам, так ещё и в расследовании отказываете…

      – Не по нашей вине, – Мигель оправдывался. – Дежурная часть УВД виновата – к ним претензии…

      Тимофеич вскочил со стула:

      – Не ожидал я, чтобы свои люди и так относились.

      – Судите сами. – Мигель тоже поднялся. – Допустим, возбудим мы дело, а дальше-то что? Их след давно простыл! Вы забыли, на чём они приехали? Водная полиция должна бы заниматься подобными делами. Но, сами понимаете, нет у нас такой структуры.

      – Вот и поговорили! – Осадчий, оглядываясь,