Дамба. Николай Александрович Старинщиков

удобнее. Старый хрыч хотел находиться ближе к производству.

      – Слушаю вас внимательно, – ухмылялся он, глядя серыми выцветшими глазами. И подал иссохшую ладонь. – Каким ветром?

      – Дела, – ответил Осадчий.

      – Прошу садиться, но помните: минута специалиста стоит намного выше, чем вы думаете, хе-хе. Между прочим…

      – Мы по делу, – прервал его Осадчий и представил Шубина, назвав его полные данные.

      – Из ваших тоже?

      – Отчасти. У меня к вам вопрос, как к специалисту. Некая организация требует выдать ксерокопию плана дамбы. Что вы думаете по этому поводу. Для чего он может понадобиться?

      Глаза у Меркурьева блеснули.

      – Документ с грифом «секретно», – напомнил Осадчий.

      – Честно говоря, я не сторонник разводить бодягу, но в данном случае я бы тоже задумался, как и вы.

      – Дело в том, что этой организации нет по указанному адресу, – пояснил Осадчий.

      – Тем более…

      Меркурьев поднялся из-за стола и подошёл к окну. Вдали желтели широкие заводские ворота и двери проходных. Справа маячила серая вышка часового.

      – Вопрос с дамбой скоро будет решён, – сказал он, не оглядываясь. – Мы не имеем к ней никакого отношения… Её отдадут городу

      – Понятно, Владимир Николаевич, – произнёс Осадчий, вставая.

      – Так что я не стал бы особо переживать, – дополнил главный инженер, улыбаясь и показывая жёлтые зубы. – Охрана тоже будет передана городу…

      Оба посетителя вышли из кабинета, спустились вниз старинными чугунными ступенями и направились к проходным.

      – Тот ещё тип, – усмехнулся Осадчий. – Ни одного директора, видать, пережил…

      – Я что думаю, Степаныч, – оживился Шубин. – Если кому-то нужны эти документы, пусть они их сами возьмут. Зарядим сейф – и пусть наслаждается.

      – Чем? – удивился Осадчий.

      – Родамином. Берешь бумажонки, патрон специальный – и в сейф. Хлопок – и вся рожа красная. Чем больше трёшь, тем краснее. Либо можно поверху посыпать.

      – Потом сам будешь, словно клоун, – усмехнулся Осадчий.

      Тимофеич задумался: к дамбе настолько привыкли, что успели забыть – для чего она там построена.

      – А если запрос – дело рук журналистов? – подал он идею. – Решили, может, раздуть кадило и теперь ищут, к чему прицепиться.

      – Не спорю. И это может быть…

      Они вышли через проходную, поднялись в кабинет к Осадчему, разложили бумаги на столе и принялись рассматривать план.

      – Это что у нас? – спросил Шубин.

      – Трубопровод узкого диаметра.

      – Для чего?

      – Мазут перекачивают…

      Осадчий вынул из ящика линейку, измерил размер сечения и стал считать на бумажном листе.

      – Всего сто миллиметров, так что проползти по нему на завод невозможно, – сделал он вывод, откладывая карандаш.

      – А здесь что за выемка? – щурился Шубин.

      Осадчий вновь ухватился за линейку. Размер – дело наживное. Знай, переводи сантиметры в метры или километры.

      – Выемка,