Речники. Александр Берник

несчастную. А Краснушка тогда ещё в шутку упрекнула её, что, мол Зорька всю Славу собранную, на себя одну израсходовала. Куда теперь арийским мужикам деваться, как за Зорькой ни бегать да в жёны не выпрашивать.

      – Как в воду глядела, – тихо прошептала ярица не без удовольствия.

      Как бы она ни хорохорилась. В какую бы позу не вставала гневную, но её положение было таким же, как у родственников за одним исключением. У неё был выбор между рабством и значимостью, и она выбрала последнее. Мечта любой девки речной – выйти замуж за арийца дородного. Пусть этот не такой, как ей грезился, но она про арийцев вообще мало что ведала. Только то, что девки врали меж собой, кому что вздумается. А этот вон хоть и лют как зверь, а добром в жёны зовёт. Грех от такого отказываться.

      Про другие выборы уж позабыла да вспоминать не хотела, чего таить. А тут ещё вспомнила Нахушу, атамана мужицкого, что примерялся к ней молодой, кабель старый дурно пахнущий, отчего совсем перестала жалеть баймак загубленный. Хотя окромя него и других вспомнила в те дни Купальные…

      Следующий за Травником, Купала [68] был. Мама ещё с вечера для Зорьки с Милёшкой баню приготовила. Зорьке, Славу напаривать было не в новинку. Дело привычное. А вот Милёшку мама загнала впервой. У неё, правда, тогда ещё ничего и не выросло, но мама посчитала, что уж пора и ей заняться, как следует.

      По-хорошему, для такого дела звали колдуна, но глава их семьи почему-то Данаву недолюбливала и никогда не звала к себе да ни о чём не просила лысого. Зорька не знала почему, да никогда интереса о том не высказывала. Какая крыса пробежала меж ними, Зорьке было не ведомо. Просто знала, что мама колдуна сторонится и когда он в баймаке объявлялся, что бывало редко всё-таки, она всегда от него пряталась. Коли мама сама колдовала, значит так было нужно. Ей виднее. Она же мама, всё-таки. Зорька как-то спросила её, почему она всё делает сама, на что та ответила, мол лучше мамы детям никто не наколдует, так как кровь одинаковая и ближе её всё равно не сыщется. [69]

      Для бани за водой Зорька бегала с Милашкой на три источника. Вместе вязали «веники Славные» из трав собранных. Ярица при этом себя взрослой чувствовала да всё знающей, обучая младшую сестру этому, в общем-то, делу не хитрому. Мама парила дочерей по очереди, делала это красиво, торжественно. Зорька всегда любила смотреть на колдовство мамино. Её всегда это буквально завораживало.

      А опосля торжества да восторга всё настроение испортила, заставив Зорьку мокрую рубаху стирать, что с утра притащила с берега да всю в зелёной траве у стряпала. Пурхалась с ней девка до глубокой ночи, а когда добралась до лёжки шкурами заваленной, уснула так, будто потеряла сознание.

      На следующее утро все встали, как обычно, окромя Зорьки не выспавшейся. Та просыпаться наотрез отказывалась. Даже когда мама рявкнула в её сторону, кутырка лишь села, спустив ноги на сено напольное, но продолжала сидя сны досматривать. И только получив воды ледяной порцию, глаза её распахнулись, и ярица была из сна нещадно выгнана.

      Дел