Речники. Александр Берник

язва запнулась обо что-то да подавилась на выдохе. Зорька глаза вытаращив сначала не поверила в услышанное.

      – Мясо у тебя молодое. Суп отменный получится.

      «Мама!» – прошептала ярица одними губами в панике.

      – Выбор второй. Следующий.

      Тут она уж прислушалась.

      – Жить ты хочешь, но не здесь. Знаю я о твоих мечтах арийской женой заделаться.

      «Что? Откуда?»

      – Я продам тебя первому встречному в арийский коровник [65] на расплод да разведение.

      «Ну, так ещё куда не шло. В арийский коровник я ни против. А то ишь, в суп он меня захотел, *** ***».

      – Девка ты молодая и не дурна собой. К тому же как погляжу не пользованная. А значит продать можно будет хорошо и за золото.

      «Да, я молодая и красивая, не то что ты урод с огрызком укороченным. Я даже рассмотреть его не смогла как следует».

      – К каким бабам в загон попадёшь, и к какому хозяину, мне плевать. Продам кто дороже выкупит.

      «Фу! А вот это мне как-то не нравится».

      – Третий выбор.

      «Так, что ещё ты мне предложишь говнюк ***».

      – Ты хочешь жить среди арийцев доблестных, но не хочешь, чтоб тебя продавали кому не попадя, тогда остаёшься при мне со своей злобой и ненавистью.

      «Да разбежавшись трахнись оземь, вонючка облезлая. На кой ты мне сдался, зверюга сраная».

      – Я посажу тебя на поводок укороченный, и ты станешь коровой атаманскою.

      «Ух ты!» – она скорчила ехидную мордочку и даже тихонько плюнула в его сторону, но, не вылезая из-под одеяла, естественно.

      – Корова атамана – высокое звание.

      «Да я прям рухну с этой высоты, шелудивый пёс».

      – Среди других коров логова ты будешь вроде как старшая.

      «Ну, с другой стороны, я чё ли большухой сделаюсь? Ну, это уже не плохо, как мне кажется». Зорька тут впервые призадумалась, что-то в голове начиная прикидывать.

      – Подчиняться будешь только мне – своему хозяину. Будешь делать, что велю по первому требованию, притом, как, где и сколько мне будет надобно, и не приведи боги, ослушаешься.

      «А вот *** тебе с поленницу, глиста жопогрызная. Я на такое несогласная. Чай не в помойке себя нашла любимую». Она так вошла в роль беспредельщицы, что, напрочь забывшись, даже выпрямилась от гордости, высоко задрав голову.

      – Выбор следующий.

      «Да пошёл ты полем со своими выборами, недосерок ***, чтоб тебя кабан ***».

      – Ты желаешь жить в достатке, властью обласкана.

      «Ещё бы не желать, и ты мне в том деле не помеха, жопа ушастая».

      – Не хочешь продаваться, а желаешь сама продавать.

      «Да», – шепнула она, глубоко кивнув, с таким видом, что это уже решено как должное и пусть только кто посмеет оспорить это утверждение.

      – Меняешь злобу на доброту сердечную, а ненависть свою на обожание и становишься мне женой законною.

      Зорька в раз перестала дышать, глаза выпучив, да замерла с открытым ртом, где застряло зубоскальство матерное.

      – Первой и пока единственной.

      «Женой!?» –