Инкубатор. Книга II. Олег Готко

из чего следовало, что убил его не мой триумфальный вход под гром салюта.

      Морщась от тошнотворного запаха тлена, я вытащил из-под его головы портативный кассетный магнитофон и огляделся по сторонам. Аппаратуры здесь было поменьше, нежели в зале мёртвых петухов, и я уселся в кресло около одинокого пульта, усеянного лампочками, тумблерами и рычажками, положив на колени диктофон.

      Как и следовало ожидать, тот не функционировал. Трансформатор блока питания был безнадёжно сгоревшим, и мне пришлось сходить за запасными батарейками к фонарику.

      Отмотав кассету назад, я нажал клавишу воспроизведения. Из динамика послышалось шипение, а затем невнятный голос. Встроенный микрофон явно не годился ни к чёрту, но всё же кое-что я разбирал: «…в вольер к василиску было запущено три крысы. Их окаменение длилось от трёх до четырёх секунд… (неразборчиво)… к сожалению, куницы утеряли свой дар, который был у них согласно легенде. Их тела каменели так же быстро, как и тела всех остальных подопытных… (неразборчиво)… что глаза василиска генерируют некий код, обеспечивающий длительное функционирование организма-реципиента, в котором дешифровка этого кода происходит на генетическом уровне… (неразборчиво)… В процессе эволюции высших организмов их способность к восприятию генерации исказилась… (неразборчиво)… вместо замедления жизнедеятельности, так называемого перехода в бессмертное состояние, наблюдается повальное окаменение… (неразборчиво)… допускает, что причиной является некий фермент, изменяющий структуру живой ткани под воздействием интенсивного Х-излучения…»

      Из всего услышанного было понятно только одно. Они вроде как искали бессмертие. Что ж, памятник – тоже в некотором роде призван обессмертить личность. Натужно взвыл моторчик магнитофона, перематывая кассету. Мне хотелось побыстрее узнать, что же произошло в самом конце.

      «…результат чудовищной мутации, мы оказались беспомощны… (очень неразборчиво)… вживлённые радиоуправляемые мины…» – здесь запись обрывалась и на неё накладывалась другая, более поздняя: «Вчера погиб Антон, видимо из-за своей халатности. Мой второй помощник, кажется, помутился рассудком и начал душить петухов… Всему конец. Василиски вырвались из инкубаторов. Люди погибли страшной смертью. Меня сшиб с ног хвост василиска, и в этом было моё спасение. Однако я вряд ли выберусь отсюда живым. Сломанные рёбра, очевидно, повредили лёгкие. Я задыхаюсь, и у меня… нет сил… до пульта… рычаг с зелёной рукояткой…»

      Магнитофон издал предсмертный хрип, что-то упало, и… тихое шипение плёнки.

      Сейчас мне стало известно всё или почти всё, за исключением того, естественно, кто же всё это затеял. Нет, даже не так – для меня так и осталось тайной, насколько тесной была связь происшедшего здесь с ЧАЭС, но выяснение этого отложил на неопределённое будущее. Сейчас руки чесались от более насущной потребности.

      Я поднялся и направился к инкубаторам. Нетерпелось узнать, сколько ещё тварей собираются вылупиться на свет божий. Можно было