Орфей неприкаянный. Альберт Светлов

на кухню и, закрыв дверь, принялась что—то ему втолковывать. Наталья Васильевна металась по комнате, а Владлен подмигивал Филатовой, и получал пинки от благоверной.

      С кухни вернулся тесть. Лицо его было искажено гримасой злобы и недовольства. Он схватил пиджак и выскочил на лестничную клетку, а мама Зоя, улучив минутку, последовала за ним. Через пять минут она уселась на место, и выпила без перерыва две стопки белой.

      – Слышь, Василич! Я, наверное, в Питерку свалю, – обратился ко мне раскрасневшийся от спиртного и духоты, Владлен.

      – А чего рано—то? Никто ведь не расходится.

      – Да работёнка кой—какая у меня не завершена

      – Ну, дело твоё, конечно. Не маленький. Как знаешь!

      – Василич, ты… это… на дорогу выдели денег.

      – У тебя совсем нет?

      – Ни шиллинга! Бабуля обещала дать, да до Кировки надо переться. А тут я сразу на вокзал рвану…. Пока автобусы ходят…

      – Сколько?

      – Двести, хотя бы, отсчитай…

      – Стопроцентно в деревню поедешь?

      – А куда ещё—то? Ну, ты сам подумай!

      – А супруга?

      – Пускай, …, празднует, сидит, греет…. …, настроение напрочь испортила.

      Я вышел в спальню, порылся в кармане пиджака, висящего на дверце шкафа, и вынес Владлену две бумажки.

      – Вот спасибо! Выручил, по чесноку, выручил! За мной не заржавеет! Верну с процентами! Слово моряка!

      – Ладно, о чём разговор! Не чужие.

      – Ну, бывай! Всего тебе!

      И Владлен, не попрощавшись ни с матерью, ни с бабушкой, ни с любимой, выскочил из квартиры.

      Тут начали со стола таскать в мойку грязную посуду, и я принялся помогать, включив погромче «Био—Радио». Однако желающих возобновлять «дискач», не нашлось. Свистюшкина сидела на диванчике и обмахивалась газеткой, Колчин, разморённо, подрёмывал в кресле, Филатова испарилась в неизвестном направлении, Алик Мингазович, сбегавший за сигаретами, сосредоточенно курил на балконе. Лина о чём – то оживлённо и весело стрекотала с Леоной и Кариной.

      Неожиданно, перекрывая музыку, послышался вопль:

      – Где они? Где Фродо эти сволочи? Шлюха! Шалава! Давалка кривоногая!

      Вопила спутница Владлена.

      – Что ты, что ты? Какие сволочи? Не кричи! Что стряслось? – успокаивали её.

      – Ты, …, давал ему деньги?

      Вопрос адресовался мне.

      – Да, двухсотку. Он же в Питерку поехал.

      – В Питерку?! С… ли в Питерку?! Да он, …, литру бодяги у «таксёров» купил и спрятался с той потаскухой! Я ей всю харю обезьянью расцарапаю! А ему… оторву и на прищепке сушиться повешу!

      – Заткни хайло! – закричала мама Зоя. – Здесь их нет! Надо лучше за… смотреть!

      Жена брата пробежала на кухню, заглянула в ванную, но любимого супруга в объятиях Филатовой не обнаружила.

      Все хором затараторили на повышенных тонах, а Свистюшкина пробралась к нам с Линой и сказала,