Все в его поцелуе. Джулия Куин

гостиной неподалеку…

      – А? Говори громче! Я не слышу, – перебила ее леди Данбери.

      Гиацинта опустила книгу, придержав пальцем страницу, которую она читала. Леди Данбери любила притворяться глухой, когда ей это было нужно, когда Гиацинта доходила до пикантных мест в любовных романах, которые больше всего нравились графине.

      – Я прочла, – терпеливо повторила Гиацинта, – что наша дорогая героиня тяжело дышала. Нет, дайте я посмотрю – она задыхалась, и ей не хватало воздуха.

      – Пфф, – фыркнула леди Данбери.

      Гиацинта посмотрела на обложку книги.

      – Интересно, для автора английский язык – родной?

      – Читай дальше, – приказала графиня.

      – Хорошо. Так вот: «Мисс Бамблхед[1], увидев приближающегося к ней лорда Сэвиджвуда, бросилась бежать».

      – Ее зовут не Бамблхед, – возразила графиня.

      – А следовало бы назвать именно так.

      – Что правда, то правда. Но ведь не мы написали эту историю, не так ли?

      Гиацинта откашлялась и стала снова читать: «Он был уже совсем близко, и мисс Бамблсхут…»

      – Гиацинта!

      – Баттеруорт, – проворчала Гиацинта. – Как бы ее там ни звали, она побежала к скалам. Конец главы.

      – К скалам? Опять? Разве она не бежала туда в конце предыдущей главы?

      – Может, туда далеко бежать?

      – Я тебе не верю.

      Гиацинта пожала плечами.

      – Я, конечно, могла бы соврать, чтобы избавиться от чтения нескольких страниц из необычайно опасной жизни Присциллы Баттеруорт, но я говорю правду. – Поскольку леди Данбери молчала, Гиацинта протянула ей книгу и попросила: – Хотите сами проверить?

      – Нет-нет, я тебе верю хотя бы потому, что другого выбора у меня нет.

      Гиацинта пристально посмотрела на леди Данбери.

      – Вы теперь не только глухи, но и слепы?

      – Нет. – Леди Данбери вздохнула и картинно положила руку на лоб. – Просто практикуюсь в драматическом искусстве.

      Гиацинта громко рассмеялась.

      – Я не шучу, – оборвала ее леди Данбери. – Я собираюсь изменить свою жизнь. Я могла бы играть на сцене гораздо лучше тех дур, которые величают себя актрисами.

      – Жаль только, что на роли пожилых графинь не очень большой спрос.

      – Если бы это сказал мне кто-нибудь другой, – сказала леди Данбери, стуча по полу своей тростью, хотя она сидела в удобном кресле, – я восприняла бы это как оскорбление.

      – Мое мнение, стало быть, не в счет? – притворяясь обиженной, протянула Гиацинта.

      Леди Данбери хихикнула:

      – Знаешь, почему я так тебя люблю, Гиацинта Бриджертон?

      – Я вся внимание, – подалась вперед Гиацинта.

      Лицо графини сморщилось в улыбке.

      – Потому что ты, дорогуша, точно такая же, как я.

      – Знаете, леди Данбери, если бы вы сказали это какой-нибудь другой девушке, она восприняла бы это как оскорбление.

      Графиня затряслась от смеха.

      – А ты – нет?

      – А

1

Тупица.