Все в его поцелуе. Джулия Куин

знаешь?

      Он выразительно посмотрел на трость в ее руке.

      – Ты ни разу не махнула ею с тех пор, как тебе удалось обманом заставить мисс Бриджертон вернуть ее.

      – Чепуха! Мисс Бриджертон слишком умна, чтобы ее можно было обмануть. Не так ли, Гиацинта?

      Гиацинта посмотрела на графиню.

      – Простите?

      – Просто скажи «да», и этого достаточно.

      – Да, – сказала она и улыбнулась.

      – И чтобы ты знал, – ничуть не смутившись, сказала бабушка, словно этого смехотворного обмена репликами и не было, – я воплощение осторожности, когда дело касается моей трости.

      – Удивительно, – заметил Гарет, – что у меня ноги еще целы.

      – Удивительно, что у тебя целы уши, мой дорогой мальчик.

      – Беру свои слова обратно.

      – Как хочешь! Я пойду с Пенелопой за стаканом лимонада, а ты составь компанию Гиацинте.

      Гарет обернулся к Гиацинте, и ему показалось, что она высматривает кого-то в зале.

      – Вы кого-то ищете?

      – Нет, просто изучаю публику.

      – Вы всегда говорите так, будто вы детектив?

      – Мне нравится следить за происходящим.

      – А сейчас что-то происходит?

      – Нет. – Ее взгляд остановился на споривших мужчинах. – Но никогда ничего нельзя знать заранее.

      Что за странная женщина, подумал Гарет и чуть было не покачал головой. Он посмотрел на сцену.

      – Мы в безопасности?

      Она наконец повернулась к нему.

      – Вы имеете в виду, окончен ли концерт?

      – Да.

      Она нахмурилась, и в этот момент Гарет заметил на ее лице едва заметные веснушки.

      – Думаю, что окончен. И зачем только они это делают?

      – Вы говорите о Смайт-Смитах?

      – Да. – Помолчав, она добавила: – Не знаю, можно подумать, что… Впрочем, не важно.

      – Продолжайте, – попросил он, удивившись своему любопытству.

      – Ничего особенного. Просто… кто-то должен наконец сказать им о том, что их девушки бездарны. В последние годы публики здесь все меньше. Остались только самые добросердечные.

      – И вы относите себя к ним, мисс Бриджертон?

      – Меня трудно причислить к добросердечным людям, но, видимо, это так. Так же, как ваша бабушка, хотя она не признается в этом даже на смертном одре.

      Гарет вдруг рассмеялся, увидев, как графиня стукнула тростью по ноге герцога Эшборна.

      – Я тоже так думаю.

      Бабушка со стороны матери после смерти брата Джорджа была единственной, кого он по-настоящему любил. После того как отец вышвырнул его, Гарет отправился в Данбери-Хаус в Суррее и рассказал обо всем бабушке. Кроме, конечно, того, что он незаконнорожденный.

      Гарет Сент-Клер всегда подозревал, что леди Данбери страшно обрадовалась бы, если бы узнала, что на самом деле его отец не Сент-Клер. Она никогда не любила своего зятя и, говоря о нем, называла его не иначе, как «этот напыщенный идиот». Но если бы правда всплыла наружу, то мать Гарета – младшую дочь леди Данбери – общество заклеймило