Элемент 68. Александр Дергунов

шатенка с кровавым ртом. Сначала Алексею показалось, что алое вокруг рта от размазавшейся помады, потом увидел, что губы шатенки расцарапаны. Шатенка отерла рот рукавом и выплюнула на дорогу черный шмат. Толпа росла, и за спинами Алексей уже не видел, как покидают территорию свежевыдворенные ученые.

      Беспорядочное шатание людей постепенно переросло в митинг. Красногубая фурия взобралась на бетонную тумбу и к чему-то призывала коллег. Дородная дама привязала алую косынку к зонту и размахивала ею, как знаменем. Тощий мужчина поднялся с асфальта и собирал подписи. Изгнанные вытекли на проезжую часть, мешали движению машин. Толпа обрастала случайными прохожими. Разъехались в стороны створки ворот. В проеме показались шестеро охранников и один грузный человек навынос. Из особых примет на влекомом были галоши. Алексей не видел людей в галошах уже лет десять, а так чтобы летом – вообще никогда. Выйдя за ворота, охранники с облегчением опустили неподвижное тело на асфальт и ретировались. Толпа замерла в ужасе. Дама с зонтиком приспустила флаг. Выступающая заломила алый рот в крике отчаяния.

      – Убили! – закричала она со своей тумбы.

      Толпа ахнула. Недалеко от Алексея затряслись в рыдании рыхлые плечи. Мужчина из прохожих плечи успокаивал:

      – Кем приходился вам погибший?

      – Завхозом.

      Лежащий на земле человек вдруг зашевелился. Открыл глаза и, выкинув руку вверх, показал средний палец отступающим охранникам. По толпе прошелестело еле слышное: «Жив». Прохожий приобнял рыхлые плечи и увел их в безопасное место.

      Через забор Алексей рассмотрел, что введение его в права собственника достигло верхних этажей. С улицы было видно, как в помещениях распахиваются двери. Некоторые двери открывались плавно, другие разлетались створками по стенам, как от удара молотом. В распахнутые двери входили люди в черной униформе, и сразу окна ослеплялись опавшими жалюзи. Глазницы окон затягивались белыми бельмами одно за одним, комната за комнатой, этаж за этажом. Алексею подумалось, что так последовательно и бесстрастно выкалывали глаза зодчим, создавшим храм Василия Блаженного. И тут же убедил себя, что аналогия неуместна. Там художники от бога, а здесь сухари с пробирками.

      Иногда план захвата давал сбои. На третьем этаже бородач в белом халате кинулся к подоконнику с коробкой в руках, распахнул окна и закричал охранникам: «Не приближаться!» Грозил, что уничтожит результаты научной работы за двадцать лет. Бородач орал на всю улицу, но угрозы не действовали. Четыре черных рукава оплели локти шантажиста, ладони его разъехались, и коробка перевернулась. Засверкали в воздухе блестящие пробирки. Алексей не мог видеть стеклянных брызг на асфальте, но слышал звон и видел, как бородач при каждом ударе вздрагивал, словно в него попадала пуля. С последним выстрелом бородач безвольно обвис в объятиях черных мундиров.

      На покоренном третьем этаже ожили жалюзи, разошлись рамы, и в оконном проеме вырос страшный