Теория зла. Донато Карризи

охотой за привидениями.

      Незадолго до восьми утра Мила надела наушники плеера – невключенного – и, притворяясь, будто совершает утреннюю пробежку, быстро преодолела квартал, отделявший ее от особняка Коннеров. Подбежав к самому дому, свернула направо, к задней двери. Подергала ее, проверила окна. Все заперто. Если бы она вошла в открытую дверь или залезла в незапертое окно и кто-нибудь застиг бы ее на месте, можно было бы оправдаться тем, что ей показалось, будто в доме грабители. Это не уберегло бы ее от обвинения в нарушении неприкосновенности жилища, но было больше шансов легко отделаться. А вот взломать замок означало подвергнуть себя бесполезному, а главное, глупому риску.

      Мила еще раз продумала доводы, приведшие ее сюда. Чутье объяснить нельзя, все полицейские хорошо это знают. Но Милу в таких случаях всегда охватывал неудержимый порыв, побуждающий переступить черту. К тому же она ведь не могла постучаться в дверь Коннеров и сказать: «Привет, что-то мне подсказывает, что ваши дочери в опасности, им угрожает привидение, которое может оказаться человеком из плоти и крови». И, как часто случалось, тревожное ощущение возобладало над здравым смыслом: Мила вернулась к задней двери и вскрыла ее.

      Створка тут же стукнулась о встроенный в стену кондиционер. На кухонном столе все еще стояли тарелки, оставшиеся от завтрака, к холодильнику были прикреплены фотографии, сделанные на каникулах, и домашние работы, на которых красовались отличные оценки.

      Мила достала из кармана спортивной куртки черный пластиковый футляр. Там лежала камера видеонаблюдения величиной с пуговицу. Благодаря системе беспроводной связи и Интернету можно было на расстоянии следить за тем, что происходит в доме. Оставалось найти самое подходящее место, где поставить ее. Мила взглянула на часы и пошла осматривать другие комнаты. Времени немного, значит следует сосредоточиться на тех, где семья проводит большую часть времени.

      В гостиной, кроме диванов и телевизора, был книжный шкаф, занимавший целую стену. Но на полках вместо книг красовались дипломы и почетные грамоты, которые адвокат Коннер получил за успехи в своей профессии или в результате общественной деятельности. Образцовый, всеми уважаемый гражданин. Но на самом видном месте стоял кубок, который получила старшая дочь за победу в беге на коньках. Неплохая идея – разделить пространство, предназначенное для знаков почета, с другим членом семьи, подумала Мила.

      Фотография на камине являла миру Коннеров, улыбающихся, пребывающих в полной гармонии, одетых в уютные красные свитеры, у всех одинаковые. Вероятнее всего, это семейный ритуал, который соблюдается каждое Рождество. Мила никогда не смогла бы позировать для такого семейного портрета, ее жизнь была слишком другой. Она сама была слишком другой. Глядеть на эту идиллию вдруг стало невыносимо, и Мила поспешно отвела взгляд.

      Она решила по-быстрому осмотреть верхний этаж.

      В спальнях неприбранные постели ожидали возвращения миссис Коннер, которая оставила карьеру, чтобы посвятить себя