Аттестат зрелости. Илана Петровна Городисская

вдохновить меня. Но, по-моему, ей просто нужны были заинтересованные ученики кроме Шахара.

      – Шахар всегда знает, что делает, – вырвалось у Галь вопреки ее воле.

      – Лично я уважаю его за это, – поддержал ее Одед, и ему пришлось сразу же пожалеть о своих словах судя по тому, как перекосилось лицо девушки.

      Обычно она была готова перегрызть глотку каждому недоумку, кто проявил бы неуважение к ее ненаглядному «супермену», но сейчас ей стало больно вдвойне. Закончив расправляться с шишкой, она принялась за упавшую ветку.

      Горько раздосадованный, Одед, не зная, куда ему деваться, спросил ее тогда о том, как прошел экзамен по английскому.

      – Это был кошмар, – сквозь зубы процедила Галь. – По-моему, я все забыла, и написала черт те что.

      – Не беда! – попытался ободрить ее парень. – Это был только первый экзамен. Всего каких-то десять процентов от годовой оценки. И он, на самом деле, был заковыристым. Знаешь, я слышал, что Керен и Наама умудрились притащить на него шпаргалки, но вот только не осмелились вытащить их. Видишь, не ты единственная! Но ты ведь хорошая ученица, у тебя никогда не бывало плохих оценок. Успокоишься, позанимаешься, и…

      – Я спокойна! – взревела Галь, теряя самообладание и в бешенстве вскочив со скамейки. – И я занималась к нему! Откуда я могла знать, что школа уготовит нам такую головоломку? Как будто в жизни нет проблем намного более сложных, чем эти дурацкие формы с кучей вопросов, на которые нужно дать ответы! Я бы сгребла всех их в кучу и сожгла. – Вместо экзаменационных форм она отшвырнула со злостью свой полный ранец. – Мне плевать на мою будущую оценку.

      – Галь, что с тобою? – отстранившись, пролепетал изумленный Одед. – Ты в порядке?

      Галь схватилась за пряди волос у висков и дернула их с силой в попытке успокоиться. Она понимала, что вышла за рамки. Зато скопившиеся в ней досада, боль и гнев утихли. Когда она, спустя минуту, посмотрела на товарища, на лице ее была бесконечная неловкость. Бедняга Одед! Попался ей под горячую руку, и принял на себя удар, предназначенный Шахару, да еще поднял и отряхнул от липкой земли ее ранец! Стыд какой!

      – Одед, прости! – виновато воскликнула она. – Я не хотела. Это я сорвалась от нервов. – В порыве раскаянья она обняла товарища за плечи и спросила: – Ты обиделся на меня?

      Молодой человек, ощутив на себе руки любимой девушки, чуть не лишился дара речи.

      – Нет-нет, все в порядке, – еле выговорил он и поспешил добавить: – Не огорчайся так из-за этого текущего экзамена! Он не стоит того. Ты сама все правильно сказала: в жизни есть вещи намного сложнее.

      Галь пришлась по душе его «понятливость», и она немного смягчилась к нему.

      – Садись рядом, – живо предложила она, поведя головой в сторону скамейки.

      Но юноша все же остался стоять, не отдаляясь от сосны. Близость этой девушки, их уединение, сводили его с ума. Переживая свою нелепость, он как сквозь сон услышал вопрос приятельницы, заданый скорей из вежливости, чем из подлинного интереса:

      – Чем