Рассказы про геолога Векшина. Анатолий Музис

покорно позволил произвести над собой эту операцию, потом познакомил их:

      – Маша, это наш новый коллектор – Стрешнева. А это – обратился он к Наде, представляя ей ту, которую только что назвал Машей, Мария Михайловна Новикова, наш геолог.

      – Зовите меня просто Машей, – сказала Новикова, задорно тряхнув головой. – Меня все так зовут.

      Маша была худенькая женщина лет двадцати семи, невысокого роста, подвижная и экспансивная. Она понравилась Наде с первого взгляда. Понравилось сочетание простоты и изящества, – Маша была в черных сатиновых шароварах и шелковой блузке под «ковбойку», – понравились простота и непринужденность в обращении, даже как она поддразнивала Илью и то понравилось Наде.

      – Как хорошо, что ты в нашей партии, – сказала она. – А то я уже боялась, что у нас все мужчины.

      Маша улыбнулась.

      – Чего же их бояться? Вот, скажем, Илья. Он совсем не страшный.

      – Да, а Викентий Петрович?

      – Тю! – воскликнул Илья. – да я против Викентия Петровича все равно, что ноль без палочки. Викентий Петрович – голова! Радоваться надо, что к нему в партию попали. У нас тут многие хотели бы с ним поехать.

      – Не слушайте его, – сказала Маша. – Викентий Петрович, конечно, интересный и знающий геолог, но Илья, как и во всем, преувеличивает.

      – Ха, преувеличиваю! А саму, когда спросили, с кем она хочет поехать, сказала: «К Инокентьеву».

      Илья так хорошо скопировал интонацию Маши, что все невольно рассмеялись.

      – Ладно, – сказала Маша, – а ты чего к Наде прицепился. Тебя имущество там ждет.

      – Я за этим и пришел. Меня Викентий Петрович к ней послал…

      – За имуществом?

      – Не за имуществом, а за ней. Чтобы мешок спальный себе выбрала, да и помогла мне…

      – Иди, иди, сам справишься.

      – А мешок?

      – После получит. Да иди ты, – прикрикнула она. – Дай нам немного посплетничать…

      Когда Илья ушел, Надя спросила Машу:

      – Вы давно его знаете?

      – Илью? – Маша скорчила веселую гримасу. – Недели три.

      – Вот как? И Вы так… запросто.

      Надя даже руками повертела не находя нужного слова.

      – А что же мне ему реверансы делать? Нам весь сезон надо прожить и проработать. И лучше в дружбе, чем в ссоре. А чтобы подружиться с человеком достаточно одного дня. В поле люди всегда становятся проще и доступней. И веселей, – подумав, добавила Маша.

      Надя сомнительно покачала головой.

      – Нет, я так сразу не могу.

      – Бывает, что у человека и червоточинка какая обнаружится, так ведь все мы не идеальны. Да и это сразу видно. А если человек не симпатичный, его хоть год разглядывай, все равно он симпатичней не станет. Да и времени нет его разглядывать. Работа, вот она, с первого дня начинается.

      Во взглядах Машеньки на человеческие отношения была та же бесцеремонность, что и в поведении Ильи и Надя почувствовала это, хотя и не уловила полного сходства. Бесцеремонность эта еще была чужда ей