Звездная королева. Рошани Чокши

точно мерцающие игральные кости.

      – Отдам пять по цене трех! А за все лишь заберу звук твоего голоса на неделю.

      – Нет, спасибо, я просто смотрела, – сказала я извиняющимся тоном.

      Торговец хмыкнул, собрал заключенные в стекло ночи спокойного сна, и вскоре они уже вновь вращались под навесом палатки, отбрасывая на его лицо блики. Я быстро перешла к соседнему прилавку. Хозяйка, сжимавшая в зубах трубку из розового кварца, равнодушно обвела рукой свой товар.

      – Клубок кошмаров, – сказала она, указывая на мигающие клыкастые клочки дыма, – или сплетение дивных грез. Выбирай. Мне, в общем-то, все равно.

      Я потянулась к грезам. На вид будто скрученные из стекла, под пальцами они ощущались нежным шелком. Коснувшись одного сплетения, я его почувствовала: сон в дремотный солнечный зимний полдень, греза, где море цветов и ярких свечей омывает мои лодыжки.

      Следующий прилавок был завален костями животных. Я взяла одну, вздрогнула и быстро положила на место. Показалось, будто кость меня читала.

      – Это для гаданий, дикри [16], чтобы предсказывать будущее, – попыталась завлечь меня грузная дама. За спиной ее покачивались тускло-золотые с огненной каймой крылья.

      – Не интересуюсь, – ответила я, думая о своем гороскопе.

      – А любовными чарами интересуешься? – Торговка подтолкнула ко мне вырезанный из жемчуга цветок и добавила, подмигнув: – Чтоб любовничек внимание уделял.

      К прилавку тут же шагнул Амар и небрежно подвинул цветок обратно к хозяйке:

      – Я ее муж. И ей не нужны чары, чтобы удержать мое внимание.

      Разглядев его, торговка схватила цветок и несколько раз поклонилась.

      Мы двинулись дальше через рынок, и вскоре я увидела еще одно странное существо: переплетенными, будто змеи, руками оно удерживало высоко над головой блюдо с морковной халвой – любимым лакомством Гаури. Я все смотрела на халву, смотрела и никак не могла вспомнить, когда ела в последний раз.

      Я жутко проголодалась и теперь боролась с глубинным порывом стащить что-нибудь с одного из тысячи блюд с едой. Я ведь отныне королева или вроде того, а потому должна быть образцом самообладания. Спокойствия. Но желудок предал меня громким ворчанием, и губы Амара дрогнули в улыбке.

      – Ты хоть что-нибудь за день съела?

      В памяти всплыл запах яда мандрагоры. Было как-то не до еды, когда я готовилась к неминуемой гибели и прощалась с жизнью.

      – Не посчитала нужным, – сухо заметила я.

      – После прикосновения смерти первый вкус, который ты ощутишь, должен быть сладко-горьким. Как сама свобода.

      Я вновь покосилась на морковную халву:

      – Поздновато для сладко-горькой пищи.

      – Я могу это изменить.

      8. Дворец между мирами

      Над темным клочком земли раскинулись деревья, похожие на размашистые письмена, переплетаясь с бледным плющом и буйными цветами, что сворачивали головы-бутоны, когда мы проходили мимо.

      – Сюда, – позвал Амар,

16

Дочка.