Последний секрет. Бернар Вербер

вас впустил? Не иначе сторож. Ну, в этот раз он у меня дождется! Любой, у кого есть хоть капелька власти, обязательно ею злоупотребит.

      – Мы журналисты.

      Сотрудник морга оборачивается. Вьющиеся черные волосы, очечки-полукружья, представительная внешность. На кармане халата вышито «профессор Жиордано». Во взгляде читается враждебность.

      – Я уже все рассказал полиции. Ступайте прямиком к ним.

      Не дожидаясь ответа, он забирает пробирку и исчезает в соседнем помещении.

      – Надо нащупать его мотивацию, – шепчет Исидор. – Я этим займусь.

      Профессор Жиордано возвращается и окидывает их ледяным взглядом:

      – Вы еще здесь?

      – Мы хотели бы написать статью лично о вас. Портрет.

      Лицо профессора отчасти утрачивает враждебность:

      – Статья про меня? Я всего лишь муниципальный служащий.

      – Вы наблюдаете вблизи то, что обычно скрыто от широкой публики. Не просто смерть, а случаи странной смерти. Это не займет много времени. Нам бы хотелось побывать в комнате, где производят вскрытие, и сфотографировать вас за вашим повседневным занятием.

      Профессор Жиордано не возражает. Он просит предоставить ему всего пять минут, чтобы сходить на другой этаж, за ключом.

      Журналисты разглядывают лабораторные инструменты.

      – Браво, Исидор! Как вы его раскусили?

      – У каждого своя мотивация. Этот клюнул на шанс прославиться. Заметили дипломы на стене и спортивные трофеи на полке? Раз он выставляет их напоказ, значит, у него проблемы с имиджем. Его заботит недостаток уважения. Статья в прессе – признание его заслуг.

      – Какой вы зоркий.

      – У каждого человека своя инструкция по применению. Главное – найти главный рычаг. Для этого надо представить человека ребенком и задаться вопросом, чего ему тогда недоставало. Кому-то – маминых поцелуев, кому-то – игрушек, а нашему Жиордано не хватало восхищения окружающих. Теперь у него потребность изумлять людей.

      – Вы считаете, что чужое восхищение – это пятый стимул?

      Исидор разглядывает центрифугу вблизи.

      – Можно и расширить: признание в группе.

      – Социализация?

      – Я бы причислил эту потребность к более широкой категории долга перед другими. В это понятие я включаю долг перед родителями, учителями, соседями, страной, вообще перед всеми остальными людьми. Этот профессор Жиордано исполняет свои обязанности хорошего сына, хорошего ученика, хорошего гражданина, хорошего функционера, но хотел бы это скрыть.

      Лукреция достает блокнот и подсчитывает:

      – Итак, что мы имеем? Первое – прекращение боли; второе – подавление страха; третье – удовлетворение потребностей, связанных с выживанием; четвертое – удовлетворение потребности в комфорте; наконец, пятое – долг.

      – Этот самый долг, – подсказывает Исидор, – гонит людей на войну и заставляет приносить жертвы. Человек воспитывается, как ягненок в стаде. Потом он уже не может отбиться от стада и старается нравиться другим баранам в нем. Потому все и стремятся завоевывать