Золушка за тридцать. Ника Ёрш

Да плевать на подбородок, пусть побудет двойным. Водолазку теплую надену, горлышко повыше натяну…

      – А морщинки на лбу? – не отставала косметолог, уже натянув на руки стерильные перчатки и вооружившись маркером. – Давайте покажу, с чем мы имеем дело.

      – Я люблю свои морщинки.

      Заупрямившись, хотела уж сбежать окончательно, но тут услышала волшебную фразу:

      – Тогда хотя бы масочку? Нам привезли новые, фирма японская, все очень довольны.

      Отказаться не смогла.

      Маска пахла изумительно, цветом напоминала клубнику, а кожу от нее слегка пощипывало, чего раньше со мной не случалось.

      “Вот она, Япония, – думала я, вдыхая волшебный аромат и наслаждаясь релаксом, – качество – оно сразу видно”.

      Спустя минут пять Жанночка – а именно так звали новенькую девушку-косметолога – заявилась в кабинет и спросила, возвращая меня в реальный мир:

      – Ну, как мы тут? Чувствуете, как скинули пару лет?

      От нее воняло сигаретами, и я поморщилась, открывая глаза, из которых тут же покатились слезы. Следом засвербело в носу. Резко усевшись, я чихнула три раза подряд и, подумав, добавила еще штук пять чихов.

      – Ой, – пискнула Жанночка вместо привычного мне “будь здорова”, – а вы случайно не аллергик?

      Я моргнула, прогоняя пелену из слез и пытаясь разглядеть косметолога-смертницу.

      – У меня же написано в деле, что есть аллергия на ряд лекарственных препаратов и на кое-какие растения, – проговорила тихо. Не удержавшись, снова чихнула.

      – Давайте-ка, смоем масочку, – даже сквозь пелену слез я видела, как побледнела милая Жанночка, приближаясь ко мне со спонжиком в руках. – Ложитесь, Кира Вадимовна.

      Я легла, пообещав себе мысленно, одну вещь: если кожа с моего лица слезет вместе с клубничным недоразумением, то Жанночка ляжет рядышком. И больше не встанет.

      – Ну вот. Не все так плохо, – излишне бодро сообщила косметолог, смывая остаток маски с моего несчастного лица, кожа на котором горела огнем. – А супрастина у вас нет?

      Я села, отодвинула девицу в сторону и подошла к зеркалу на стене.

      “Так вот ты какая, Япония”, – проблеяло мое внутреннее я, после чего спешно отключилось, дабы не стать немым на всю оставшуюся жизнь.

      – Мать моя женщина, – сказала тихо, осторожно трогая красную сухую кожу под сильно опухшим правым глазом, – кто это?

      – Не преувеличивайте масштаб катастрофы, Кирочка Вадимовна, – пискнула Жанночка.

      Я обернулась.

      – Иди-ка сюда, милая, – позвала ее ласково. – Ну чего ты? Не бойся.

      Не пошла. Умная гадина. Сбежала из кабинета с криком:

      – Сейчас позову администратора, ни о чем не волнуйтесь!

      Я кивнула, чихнула, взяла со столика салфетку и промокнула слезы, продолжающие течь из глаз, заранее оплакивая Жанночку.

      Вскоре пришла толпа.

      Дамы усиленно делали вид, что все хорошо, а еще рекомендовали мне не накручивать себя. И с каждой такой рекомендацией все больше хотелось рычать. Но я кивала, слушала, смотрела,