Золушка за тридцать. Ника Ёрш

будет и на твоей улице праздник, – постановила она в итоге, допив кофе и поднявшись. – Убедилась, что с тобой все хорошо, и побегу дальше. А ты звони, не забывай! Мы с отцом волнуемся.

      – Привет ему, – вяло улыбнулась я.

      – Вот сама и передашь, – мама говорила уже из прихожей, натягивая сапоги. – Приезжай к нам в следующую субботу, мы тебе подарок ко дню рождения готовим.

      – Не надо ничего…

      – Поздно! Ждем, целуем, любим. Закрой за мной! Пока-пока!

      Хлопнула дверь, и в квартире вновь воцарилась тишина. Только пять минут назад она была необходимой и желанной, а теперь стала какой-то печальной, с депрессивным привкусом.

      Представилось вдруг, как приду в понедельник на работу, а там уже Мариночка ждет и смотрит так свысока, как только девицы ее положения умеют, взращенные в богатых семьях. А я сяду за стол вся несчастная, и лохматость на голове неописуемая, и бледность лица от недосыпа повышенная, и маникюра нет… Вот такую некрасивую меня и уволят. Разве это дело?

      Определенно нет! Увольняться – так с видом королевы, чтоб Мариночке понятно было, что не одна она с красивой мордашкой уродилась! Так что пришлось плестись в комнату и искать телефон, а потом бронировать время в салоне. Благо мы с ним в одном доме находились.

      А в телефоне ждал сюрприз. Пропущенные вызовы от Аньки, мамы и… Макса. Даже странно. Чего это шеф снизошел до меня в выходной?

      Набрав знакомый номер, включила громкую связь и начала собираться в салон. Долгое ожидание не предвещало разговора, и я уже вздохнула с облегчением, когда услышала злобное: “Наконец-то” …

      С той стороны чем-то зашуршали, хлопнула дверь, зажурчала вода.

      – Ну? – проговорил Макс тихо, но с явным упреком. – Куда сбежала, Кудрова?

      – Не понимаю, о чем вы, – отозвалась, втискивая свою самую округлую часть в джинсы.

      – Что за детский сад? – продолжил шеф. – Почему не дождалась меня из ресторана? Ведешь себя как ребенок.

      Хотела ответить, но тут с его стороны послышался стук, потом все стихло, даже журчание воды стало не так слышно.

      “Прикрыл трубку ладонью, – поняла я. – Значит, у Мариночки ошивается…”

      – Ладно! – вернулся к разговору мой бесстрашный босс. – Мне пора. В понедельник поговорим. И смотри мне, без глупостей!

      Я на автомате кивнула, глядя на потухший экран телефона. Ну и самомнение у мужика: думает, я из-за него в панике бьюсь? Или локти кусаю от неразделенной любви? А вот и нет, у меня есть самолюбие, книги и кофе! Кофе, кстати, заканчивается…

      Тряхнув головой, набрала Аньку и пошла обувать сапоги.

      – Аллоу, – подруга зевнула в телефон. – Что, Кира, совесть проснулась?

      – Никак нет, – отрапортовала я, ухмыляясь. – Скорее, заснула окончательно. Ты чего хотела?

      – Поговорить о нашем, девичьем. – С той стороны скрипнула кровать, Кира запыхтела и, поднявшись, куда-то пошла. – Как там у тебя дела?.. Что на личном фронте?

      – Глухо, – выпалила я, закрывая квартиру.

      – Видела я твое глухо, – обвиняюще сообщила Анька. – Симпатичный!

      Я