Золушка за тридцать. Ника Ёрш

модного дизайнера.

      “Твою мать”, – опомнился от временной спячки мозг.

      – Чтоб мне больше в жизни ни капли в рот не брать, – поддержала его полушепотом.

      – Ты чего там? – отозвался Макс. – Мне говоришь?

      Подняв платье, зашла в комнату и все-таки покраснела. Начальник держал в руках мои трусики, второй чулок, сумку и свой носок.

      – Вот, – сообщил он, – чем богаты, как говорится.

      – А почему они здесь? – спросила я и сразу пожалела об этом – уж больно довольная рожа стала у шефа. – Впрочем, не рассказывайте, пусть останется тайной.

      Подбежав к нему, я отняла свое белье и сумку, развернулась и пулей вылетела в коридор в поисках ванной.

      – Прямо и налево, – услужливо подсказал Макс. – Я пока кофе сварю. Ты будешь?

      – Да, – откликнулась, открывая нужную дверь и тихо добавляя: – Сволочь, сам налево ходит и других заставляет.

      Вспоминать, что я увидела в отражении зеркала не хотелось: мы с памятью договорились стереть образ того страшилища из головы, никогда к нему больше не возвращаясь. Спустя минут десять я вошла в кухню бодрая, накрашенная и причесанная. Ах да, и одетая, что, наверное, было самым важным.

      Свежесваренный кофе манил издалека, привлекая своим божественным ароматом и заставляя забыть все плохое хотя бы на время. И я бы забыла, но Макс по-прежнему ходил в одних брюках, смущая и напоминая о моем проступке. Поэтому пришлось молча протянуть ему заимствованную ранее рубашку. Он не отреагировал, тогда я попросила:

      – Оденься, а то продует.

      – Точно продует, – согласился Минаев, глядя на меня в упор, – ты так возмущенно ноздри раздуваешь, что мне и правда прохладно стало. А согреться не с кем.

      – Как это? – я погрозила ему пальцем. – У тебя невеста. Марина Викторовна.

      – А ты как же? – ухмыльнулся он.

      – А я – ошибка. Случайность. Больше не повторится.

      – Думаешь?

      – Гарантирую! – сжала ладонь в кулак, показала ему: – Я кремень. Больше не пью, так что…

      Он закатил глаза, кивнул мне на стул:

      – Садись, Кудриянова, сейчас кофе налью.

      У меня аж скулы свело от новой вариации многострадальной фамилии. Но за стол села, руки сложила как первоклашка на первом уроке и радостно улыбнулась при виде фарфоровой кружечки, полной любимого напитка.

      – Сахара ведь три ложки? – уточнил Макс, наливая сливки и едва ощутимо касаясь моего плеча локтем.

      – Три, – буркнула, сдвигаясь в сторону.

      Начальник отошел, вернувшись со своей порцией и коробкой печенья, усевшись неподалеку. Некоторое время мы молча блаженствовали с одинаково маниакальными физиономиями поглощая кофе. Но долго кайфовать не пришлось.

      – Думаешь, никогда не переспала бы со мной, не случись корпоратива? – вдруг спросил Макс, поглядывая на меня с легким прищуром, при этом уголки его губ чуть приподнялись, словно он прятал рвущуюся наружу улыбку.

      – Разумеется, – передернув плечами, взяла печенье, откусила,