Целую, Кощей. Анатолий Антонович Казьмин

обучен с чертежами обращаться.

      – А чего ж, – прогудел Боров. – И чертежи могём и топором орудуем…

      – По ночам из-за угла? – хихикнул дед.

      – И так тожеть могём, – солидно подтвердил бородач. – Однако одному трудновато будет – я братца своего, Свина в артель возьму.

      «Боров и Свин, столярные работы?», – хихикнул я про себя, а вслух сказал:

      – Хорошо, действуй. По деньгам сговорились?

      – Не обидели, – кивнул Боров.

      – Вот и славно. А за хорошую работу, еще и от себя лично премию гарантирую.

      Боров расплылся в жутковатой улыбке, закивал и вышел из дома. А за ним и мы разошлись. Мы с дедом в царский терем, Маша – всё-таки на базар и в гостиницу, а Калымдай взялся её проводить, заодно послушать новости да сплетни рыночные.

      * * *

      Мы с Михалычем стояли в переулке и по очереди выглядывали из-за угла, обозревая царский дворец и так же по очереди, чесали в затылках.

      – И не сказать ить, что тупые мы с тобой внучек, а вишь как оно получается…

      – Да, дед, что-то не продумали мы всё толком.

      Проблема была в том, что попасть Михалычу на царский двор ну никак не получалось даже в шапке-невидимке. Забор был высоченный, ворота охранялись стрельцами и даже и не думали открываться. Торжественной делегации из ООН или на крайний случай из Мозамбика, для которых ворота распахнули бы, тоже не наблюдалось.

      Мы для очистки совести даже обошли кругом весь дворец. Нет никаких лазеек, открытых нараспашку калиток или подкопов под забором. И как только стрельцы в ларёк бегают за водкой?

      – Может, подсадишь меня, Федь?

      – Дед, да Федя ведь у тебя не великан. Забор-то метров десять в высоту будет. Хочешь, я тебе штакетину выломаю, а ты прыжки с шестом устроишь? Я тебе в ладоши похлопаю. В любом случае похлопаю, если даже не долетишь и в забор влепишься.

      – Что это ты ить злой такой, внучек?

      – Нервы.

      – А эти твои нервы – от недоедания! – авторитетно заявил Михалыч. – Вон-ка глянь, Машка наша какая злющая, а почему? А это всё от морковки да капусты.

      – У тебя, дед, все болезни от недоедания.

      – А разве оно не так?

      – Ой, Михалыч, завязывай про еду, – что-то и правда есть захотелось. – Ты лучше скажи, что делать-то будем?

      – А давай стрельцов прирежем?

      – По-тихому, да? Чтобы никто тут в центре города ничего и не заметил. Что ты, дед, кровожадный у меня такой сегодня?

      – Так и у меня нервы, внучек, – вздохнул Михалыч.

      Не буду больше его нервировать.

      – А давай, внучек, ты стрельцам скажешь, что к Гороху тебе срочно? Они калитку тебе откроют, я и проскользну незамеченным.

      – А что каждый вот так может подойти и сказать, мол, к Гороху дело есть?

      – Сказать-то каждый может…

      – То-то и оно…

      – А скажешь им, что ты посол князя Тьмутараканского.

      – Дед, тебе меня совсем не жалко? Ну, пропустят они меня, если даже поверят, ну поставят перед Горохом и что?

      – И всё, внучек.

      – Вот