Детектив «Седьмой флот». Сергей Алланович Качуренко

Я сам только узнал! Хотя, чему дивиться? Это ж Одесса!

      Саечкин рассмеялся и успокоил:

      – Не переживай! Ваша со следаком секретность не нарушена. Чтоб ты знал, у меня своя конспирация и топтуны свои. Не сижу, сложа руки, уповая только на молитву.

      Наконец, подъехали к дому Костюченко. В округе царила горестная тишина, усиленная безмолвным присутствием множества людей. У запертых ворот выстроились в ряд легковушки, а чуть поодаль, словно на стороже стояли милицейский УАЗ и карета скорой помощи. Возле калиток и на лавочках кучковались соседи.

      В ухоженном дворе припомнилось застекленное крыльцо под красной черепицей. Навстречу поспешал милицейский капитан, схожий телосложением с поджарым Батоном. Не сдерживая слез, бросился в объятия священника.

      – Как же так, дядя Саша?! – только и смог вымолвить, уткнувшись в рясу.

      – Крепись Андрюша, – ответил Саечкин. – Отыщем душегуба! Познакомься с полковником Кучером. Тоже из наших. Он тебя помнит еще с пустышкой.

      Капитан отстранился, протянул для рукопожатия пятерню и позвал в дом.

      За порогом накрыло довлеющей прострацией. Подойдя к родителям Славы, бормотал шаблонные фразы, подумывая, как поскорее выбраться на свежий воздух. Подальше от гнетущего покрова, сотканного из скорби и боли утраты.

      Супруга Костюченко и тоненькая чернобровая дивчина с белым, как стенка лицом – изо всех сил старались держаться. Жена говорила чуть слышно с кажущимся спокойствием. Уверила, что помнит меня из-за прозвища, несвойственного внешности. Потом обессиленно выдохнула и разрыдалась, обняв дочурку. Дальнейшее стерлось из памяти.

      Опомнился во дворе, повстречавшись с Молодязевым. Репа торопился в дом, а следом, чуть прихрамывая, шел седоусый мужичок, прятавший глаза за зеркальными стеклами окуляров. Хоть не сразу, но я признал Сеню Пуртева.

      Мы сдержанно обнялись, а тем временем двор заполонила добрая дюжина бывших сокурсников. Учитывая обстоятельства, встреча получилась по-деловому нешумной.

      Потом снова образовался временной вакуум и продлился до момента, когда раздобревшие «олимпийцы» затолкались в монастырский бус. Кто-то предложил помянуть Славика, а заодно отметить встречу.

      Галдящая ватага высадилась на Соборке, после чего Сан Саныч пожелал приятного времяпровождения и укатил в обитель. Начались прения.

      Двое сослались на занятость и, распрощавшись, удалились. Оставшиеся определились с питейным заведением, а по дороге откололись еще трое, огласив различные предлоги. В результате до уютного ресторанчика вблизи Сабанеева моста дошли пятеро.

      Я умостился на диванчике рядом с Молодязевым, а Летописец занял место тамады во главе стола. Напротив, на мягких стульях с высокими резными спинками расположились шебутной низкорослый Зуй и долговязый сухопарый Проф.

      Шуру Самчукова смолоду обзывали Профессором или сокращенно – Профом. Невзирая на жару, он пребывал при полном параде. Импозантный дядечка в роговых очках с толстыми линзами, в безупречном