Детектив «Седьмой флот». Сергей Алланович Качуренко

трезвонить! Обожди тута, – привратник тяжело поднялся и пошкандыбал в сторожку. Отворив дверь, гаркнул в темноту. – Выходь, Данька! Заявился твой гость.

      На пороге показался худой светловолосый парнишка в сером подряснике. Издали поклонился и поманил за собой.

      «Откуда знает, что я, это я? – подумал, поспевая следом. – Вот ведь дурацкий вопрос! Он же референт у бывшего опера».

      Обойдя колокольню, зашагали вглубь тенистой аллеи, но тут позади раздался грозный окрик привратника:

      ‒ Куда в бесовском одеянии?! Не пущу!! Побойтесь Бога!

      Обернувшись, увидел служителя, затворявшего ворота и ощутил на себе изучающий взгляд лысого атлета в спортивных шортах и растянутой футболке. Препираясь с привратником, тот обнимал за талию сухопарую девицу в облегающем платьице с декольте, которая таращилась на меня поверх солнцезащитных очков.

      «Неужто сопровождение? – предположил, ускорив шаг. – Тогда зачем скандалить, привлекать к себе внимание? Мне тоже незачем трактовать события вокруг, как преследование. Нечего дергаться, даже если это наружка! Пусть себе работают».

      Поспевая за послушником, залюбовался ухоженной территорией с подстриженными кустами, цветущими клумбами, побеленными бордюрами. Золоченые купола с устремленными ввысь крестами переливались на солнце, а подражавшие им корабельные сосны – тянулись верхушками в небо, пронзая раскидистые кроны лип и каштанов.

      Казалось – жара отступила, обернувшись невидимым покровом, позволявшим дышать полной грудью и обонять цветочный аромат.

      Провожатый свернул на узкую аллею, выложенную тротуарной плиткой. Тенистый тоннель из сплетенных ветвей тянулся вглубь фруктового сада. То и дело приходилось кланяться, чтобы не задеть головой зрелые яблоки, персики и налитые грозди винограда.

      Средь зарослей показался бревенчатый сруб, напомнивший карпатскую часовню. На ступеньке крыльца с резными перилами сидел Сан Саныч, облаченный в черный подрясник. Хитро улыбался и покачивал головой.

      Довелось немедля признать ошибку:

      «Напрасно я потешался, вообразив Батона в облачении. Скорее в ментовском прикиде он выглядел смехотворно. Вылитый дядя Степа в обмундировании с чужого плеча. Предо мной – эталон священнослужителя без малейшего намека на мамон, присущий сану и возрасту. Налицо строевая выправка, к тому же гладко выбрит и коротко стрижен».

      – Как правильно к тебе обращаться – батюшка иль святой отец? – пропыхтел, оказавшись в стальных объятиях.

      – Вякнешь подобное, буду звать рабом Божьим! – пробасил Сашко и обернулся к послушнику. – Понаблюдай, Даниил, чтоб нелегкая филеров не принесла. Мы на поляне потолкуем.

      Обогнув сруб, оказались на опушке леса. Свернули на тропу и, прошагав полсотни метров в зарослях малины, вышли на поляну. В тени старой яблони стоял дощатый стол с лавами, врытыми в землю.

      Усевшись напротив друг друга, помолчали, разглядывая дозревавшие на столе яблоки. Первым заговорил Саечкин:

      – Удивлен? Не робей – выкладывай, как есть.

      – Не