Жизнь. Наргиз Хан

и к тому же приправленную порцией салатов, я неожиданно вспомнил, что не ел с самого утра, поэтому поблагодарив мать принялся за свой ужин, не забывая посылать предупреждающие взгляды в правую сторону. Роза, стесняясь съела немного, потому не раздумывая я отправил и свою котлету ей на тарелку, а в её раскрытый от немого возмущения рот тут же попал отрезанный от второй котлеты кусочек. Мы молча закончили ужин, в нашей семье было не принято разговаривать за столом, и это отчасти облегчило мою задачу по кормлению смущённого присутствием взрослых ребёнка. Потом мать вежливо, но вместе со мной вернувшейся и её холодностью, отказала Розе в её попытке помочь убрать со стола и вымыть посуду. А отец, заметив смущение малышки, не раздумывая ушёл в спальню, прихватив с собой очередной номер газеты с кроссвордами. Я остался с Розой в гостиной посмотреть телевизор, удобно устроился на диване и рукой похлопал по месту рядом с собой. Роза, удручённо озираясь по сторонам, (она чувствовала себя неуютно в моём доме) всё же села рядом со мной на самый краюшек, и только после моего нахмуренного взгляда. Я ловко подхватил девочку под мышки и посадил её как следует, довольно расхохотавшись. Она была сегодня необыкновенно молчаливой.

      – Постели мне в гостиной, ладно, – набирая из-под крана полный стакан воды попросил всё ещё завозившуюся чем-то мать. Она только бросила на меня хмурый взгляд тёплых карих глаз, озадачивая меня.

      – Хорошо, – проговорила, когда я уже успел покинуть кухню.

      Зашёл к себе в комнату пожелать Розе спокойной ночи. Она так и сидела на моей кровати, поджидая меня.

      – Сегодня, ты будешь спать здесь, – сказал, попутно убирая оставленную недавно папку в тумбочку.

      – А ты? – несмело спросила кареглазка, ещё больше выпучивая на меня свои большущие глаза, обрамлённые пушистыми ресницами.

      – Я буду спать в гостиной. Если тебе что-нибудь понадобится, обязательно меня разбудишь, поняла? – наставительно высказался я. Затем вспомнив кое-что, порылся в шкафу и достал оттуда одну из своих футболок, ещё пахнущую стиральным порошком, но пропитанную моими терпкими духами, и протянул Розе.

      – Вот надень, вместо твоей пижамы с мышатами. – Роза, замешкавшись всё-таки приняла мою футболку, еле выговаривая: «Спасибо». Не выдержал.

      – Эй, ты чего? – сел рядом с ней на кровать, разворачивая к себе её опущенную головку. – Живот болит? – Обеспокоенно предположил я. Она в ответ активно покачала головой и уткнулась мне в грудь, обхватывая меня своими детскими ручками.

      – Не болит, – ответила куда-то в живот, крепче обнимая. Я тоже обнял малышку, одной рукой поглаживая макушку и растрёпывая её волосы.

      – Значит завтра мы пойдём в школу, – перевёл немногословный разговор на более нейтральную тему.

      – Угхму, – пробубнила кареглазка, не спеша отстраняться от меня.

      – Тогда тебе надо ложиться спать, – после этого Роза отодвинулась и схватила мою футболку.

      – Иди, я переодеваться