Злой король. Холли Блэк

я повернулась к нему:

      – Что ты хочешь этим сказать?

      – Мне не противно быть Верховным Королем, – повторил он. – Не всегда. Думал, что возненавижу эту роль, но этого не произошло. Понимай, как хочешь.

      Я занервничала, потому что гораздо проще было считать, что он не способен к правлению и, следовательно, не заинтересован в нем. Всякий раз, глядя на Кровавую корону на его голове, я притворялась, что ее там нет.

      Меня не насторожило даже то, как быстро он убедил джентри, что имеет право верховенствовать над ними. Его репутация жестокого принца заставила их проявлять осмотрительность и не прекословить ему. Вместе с тем они рассчитывали, что позволительны будут самые разнузданные удовольствия.

      – Значит, тебе нравится быть моей пешкой? – спросила я.

      Кардан лениво улыбнулся, словно мой укол не обеспокоил его:

      – Пока.

      Я строго посмотрела на него:

      – Осталось больше, чем прошло.

      – Ты получила власть надо мной на один год и один день, – сказал он. – За год и один день многое может случиться. Можешь отдавать мне любые приказы, но ты не сумеешь предусмотреть всего.

      Раньше я выводила его из себя, злила и заставляла терять самоконтроль, но постепенно мы поменялись ролями. С тех пор не было дня, чтобы я не чувствовала, что то и дело топчусь на месте.

      Смотрю на него, растянувшегося на моей постели, и понимаю, что совершенно выбита из колеи.

      Далеко за полдень, когда солнце вовсю заливает Холм, в комнату врывается Таракан. На плече у него сова с лицом хоба; когда-то она служила посланницей у Дайна, теперь доставляет вести для Двора теней. Отзывается на имя Львиный Зев, хотя не знаю, может, это конспиративная кличка.

      – Тебя хочет видеть Живой совет, – сообщает Таракан. Львиный Зев слепо таращится на меня черными глазами и моргает.

      Я испускаю стон.

      – По правде говоря, они хотят видеть его, – Таракан кивает на кровать. – Но вызвать могут только тебя.

      Встаю и потягиваюсь. Потом, опоясавшись ремнем с ножнами, иду в гостиную, чтобы не разбудить Кардана.

      – Как там Призрак?

      – Отдыхает, – говорит Таракан. – По поводу прошедшей ночи ходит много слухов, даже среди дворцовой стражи. Сплетники начали плести свою паутину.

      Направляюсь в ванную, чтобы помыться. Полощу рот соленой водой, тру лицо и подмышки полотенцем, пропитанным мыльным раствором с лимоном и вербеной. Расчесываю волосы, и… на большее не хватает сил.

      – Полагаю, ход ты уже проверил, – говорю Таракану.

      – Проверил, – откликается он. – И понял, почему его нет на наших картах. Он не связан с другими туннелями, в нем нет ответвлений. Я даже не уверен, что его строили одновременно с остальными потайными галереями.

      Размышляю над нарисованными часами с созвездиями. Звезды, подсказывающие самых подходящих любовниц.

      – Кто там спал до Кардана? – задаю вопрос.

      Таракан пожимает плечами:

      – Кое-кто из народа. Ничего особенного. Гостьи короны.

      – Любовницы, –