Абьюз. Екатерина Оленева

на портрете.

      Откровенно говоря, того, перед кем мы сейчас стояли, представить чьим-то отцом было сложно. Даже если половина из того, что было отображено – правда, этот безвременно почивший Ральф III должен был быть интересной личностью. Квинтэссенцией всех наших семейных тайных пороков и выставляемых на показ достоинств.

      Последних, откровенно говоря, было немного. Красота – раз; невероятная живучесть – два. Что там далее по списку?

      – Ты находишь его красивым? – спросила Синтия. – Говорят, в жизни он был ещё интересней.

      Она всерьёз?! Да какая разница, насколько хорош или плох тот, от кого давно и костей-то не осталось?

      – Почему вы считаете, что этот человек мог быть вашим отцом? – осторожно, словно боясь вызвать новый приступ сумасшествия, спросила я.

      – Потому, что так оно и есть. Понимаю, звучит бредово, но зато правда. – улыбка сошла с её лица. – Я долго живу на свете. Слишком долго. Может быть дольше, чем самой хотелось бы. Иди сюда, я покажу тебе ещё один портрет.

      Этот портрет был большим. На нём в полный рост изображались трое молодых людей, приблизительно моего возраста: двое парней и девушка, все одетые по моде давно ушедших веков.

      Двоих из изображённых я знала. Такого прямого сходства в жизни не случается! Передо мной действительно были Синтия и Альберт.

      Третий, черноволосый, тонколицый, надменный, очень неприятный тип был мне незнаком, но речь не об этом. Я могла бы отрицать увиденное или подыскивать ему рациональное объяснение: портрет – подделка; фамильное сходство (ага! У двоих сразу?), но, откровенно говоря, я не видела смысла отрицать очевидное. Эти двое действительно пришли к нам из бездны веков. Этим, пожалуй, легко объяснялась та необычность поведения у Альберта, которая сразу же бросалась в глаза, с первой встречи.

      – Что дальше-то? Это – ты, это – твой брат Альберт; это твоя мать, с которой ты не ладила, а это твой папенька… все яркие, красивые. Но мне, если честно, плевать на все скелеты во всех шкафах Кристалл-Холла.

      Меня всегда напрягает, когда на меня смотрят с насмешкой. А Синтия делала именно это – смотрела с таким сарказмом, как будто знала обо мне что-то, мне самой неизвестное.

      Так быть не могло.

      Или – могло?..

      – Видишь третьего между нами? – спросила она меня.

      – Парня с капризным и надменным лицом? Конечно, вижу. Не слепая.

      – Он был третьим нашим братом. Мы считали его кузеном, но оказалось, что наше родство оказалось много ближе.

      Ну и зачем мне эта информация? Если она хотела меня этим шокировать?.. Впрочем, едва ли. Синтия слишком близка с нашей семьёй. Папеньку знает давно, так что прекрасно понимает – инцестом меня не смутить.

      – Я хочу вернуть его к жизни.

      Вот тут я зависла, словно компьютерная программа, давшая сбой.

      Я многое в жизни видела, многое слышала. Ни шизофренией, ни насилием любого рода, ни всеми оттенками сексуальных извращений меня не проймёшь. Но госпожу Элленджайт не даром зовут странной и опасной женщиной.