Чудеса с бабочкой. Владимир Фёдорович Власов

их виду.

      Покойник, видно, знатный был, имел в жизни значенье,

      Но смерть его с его значеньем здесь похоронила.

      Хоть умер он и погребён в богатом облаченье,

      Всё ж время его знатность всю в гробу в прах обратила.

      И, не найдя в нём ничего, опять тот гроб зарыли,

      И всё ж, откуда исходил звук, так и не узнали,

      Но через час всё также звуки с места исходили,

      Как ни старились их понять, никак не понимали.

      Тогда один гость предложил: «А позовём святого

      Наставника, заведует что монастырским садом,

      Речь бесов знает он, ему понять – проще простого».

      Наставник долго слушал, наконец сказал с досадой:

      – «Зачем раскапывали вы могилу в этом месте,

      Большой сановник (ему льстили все) здесь почивает,

      Никто не льстит ему, как умер, а привык он к лести.

      Поэтому, лежа в гробу, себя сам восхваляет».

      Все рассмеялись, разошлись, оставив погребенье,

      И постепенно звуки из могилы стали тише.

      Когда нет лести, начинают самовосхваленье

      Все те, которые стремились стать над всеми выше.

      Примечание

      1. Знаменитый буддийский монастырь Лэцзясы расположен на горе Шанфаншань в юго-западном предместье Сучжоу, у озера Тайху.

      9. Истинная честность

      (согласно размышлениям Цзи Юня ЗАМЕТКИ ИЗ ХИЖИНЫ "Великое в малом»)

      Историк Лю был человеком помыслов широких,

      Своим душевным складом он напоминал поэтов,

      Ценил людей всех не от сего мира, одиноких,

      Таких, кто странствовал в горах душой зимой и летом.

      А на закате дней своих преподавал ученье,

      Брал плату мизерную, получал то, что давали,

      Жил очень бедно, стойко все переносил лишенья,

      Был широко известен, его люди узнавали.

      Ел очень мало, лишь немного овощей сушёных,

      Для риса его короб пустым часто оставался,

      Но он не горевал, не имел мыслей удручённых,

      Так как всегда возвышенным мечтаньям предавался.

      Как-то купил он меру риса, и держал в сосуде,

      Ел его больше месяца, и рис всё не кончался,

      Лю удивился, думая об этом странно чуде,

      Но тут же из-под крышки чей-то голос вдруг раздался:

      – «Учитель, извините, это – я, здесь, лис небесный,

      Не удивляйтесь мне, но я вас очень уважаю,

      О вашей просвещённости идёт речь повсеместно,

      И я запасы ваши потихоньку пополняю.

      Манеры ваши и ваш ум достойны восхищенья,

      Живёте бедно вы, но своей жизни не стыдитесь,

      Так вот, примите от души всей это подношенье,

      Не голодайте, и досыта раз хоть наедитесь».

      Ответил сдержанно Лю: «Ваши помыслы прекрасны,

      Но вы же сами не обрабатываете землю,

      Поэтому, считаю, что труды ваши напрасны,

      Не ем ворованного я, и рис ваш не приемлю.

      Я жизни не стыжусь своей, дожив до завершенья,

      Так как жил честно и по мере сил своих трудился,

      Поэтому прошу не делать больше подношенья».

      Вздохнул