Чудеса с бабочкой. Владимир Фёдорович Власов

была привязана огромная дубина,

      Спросил, куда тот едет, Е сказал ему несмело.

      – «Ван-сы мой брат двоюродный, – тот подскочил на месте,

      Я тоже с днём рождения поздравить вот собрался

      Его, пред тем, как встретить вас, к нему и направлялся».

      Обрадовался тоже Е, путь продолжали вместе.

      Детина отставал всё время, ход свой замедляя,

      Е пропускал его вперёд, всё сзади быть стараясь,

      Тот соглашался, но всегда был сзади, отставая,

      Уж не грабитель он ли, Е подумал, озираясь.

      Совсем стемнело, облик спутника скрыт темнотою,

      Гроза тут началась, по небу молнии сверкают,

      Вдруг видит, тот на лошади висит вниз головою,

      А ноги вверху двигаются, будто он шагает.

      При каждом таком шаге удар грома раздаётся,

      А изо рта пар валит, язык длинный и весь красный,

      Е испугался, но ему страх скрыть всё ж удаётся,

      Подъехал дому Ван-сы, с ним – детина тот, ужасный.

      Ван вышел к ним навстречу, свою радость выражая,

      Велел подать вино. Спросил Е, чтобы убедиться:

      – «Кто этот спутник мой»? Ему сказал Ван, объясняя:

      – «Он брат двоюродный мой Чжан, живёт, как ты, в столице,

      На улице Верёвочной, сам – мастер украшений».

      Е успокоился, решил, что всё то показалось,

      Когда приблизилось то празднованье к завершенью,

      То для ночлега одна комната лишь оставалась.

      Е не хотел остаться вместе с гостем в помещенье,

      Ван стал настаивать, слугу тогда к ним пригласили.

      Е не спалось, когда легли, светильник погасили.

      Слуга уснул, гость, лёжа, стал вдруг излучать свеченье,

      Сел на постели, высунул язык, всё озарилось,

      К лежанке Е приблизился, стал ждать, слюну глотая,

      Затем стал пожирать слугу, на части раздирая,

      Е закричал, не в силах вынести то, что случилось:

      – «Великий государь, ниспровергающий всех бесов (3),

      Приди, где ты»? И неожиданно вдруг гул раздался,

      Послышался бой барабанов из-за занавеса,

      И в комнате в тот миг Гуань-ди великий оказался

      С мечом в руках, детину острым он мечом ударил,

      Тот превратился в бабочку, в размерах возрастая,

      Как мотылёк, крылья свои огромные расправил,

      И ими отражал удары все меча, летая.

      Исчезли бабочка с Гуань-ди, когда гром вновь раздался,

      Упал на пол Е и его сознанье отключилось,

      Настал уж полдень, с гостем Е ещё не поднимался,

      Пришёл Ван в комнату узнать, что с ними приключилось.

      Е рассказал всё, на полу след крови сохранился,

      Гонца послали к Чжану тут в столицу с донесеньем,

      А тот работал в мастерской, узнав всё, удивился.

      В Ичжоу он в тот день не ездил к Вану с поздравленьем.

      Пояснения

      1. Действие рассказа происходит в седьмую луну, когда по китайским поверьями, открываются двери иного мира и голодные духи мёртвых (которым не приносят жертвы) могут бродить в течение целого месяца где им угодно.

      2. Фаншань – юго-западное предместье Пекина.

      3. Великий государь, ниспровергающий бесов – Гуань-ди  (Фумо дади) – посмертный титул, присвоенный в XIII в. Гуань-юю – полководцу времён Троецарствия (III в. н. э.), почитавшемуся в народе как национальный герой и божество.

      2. О духах

      (согласно размышлениям Чжуанцзы)

      Когда Ханьгун царь на болоте слуг везде расставил,

      Начать чтобы охоту, то вдруг духа он заметил.

      Спросил Гуань Чжуна царь (тот колесницей его правил):

      – "Сейчас ты духа видел"? – "Нет", – слуга ему ответил.

      Домой вернувшись, заболел царь, потеряв сознанье,

      Дней несколько лежал в горячке, бредил повелитель,

      Среди мужей один даос был, обладавший знаньем,

      Его все звали Хуанцзы – Гордыни Обвинитель.

      – "Как повредить царю мог дух? – тот очень удивился. –

      Царь повредил себе сам и от этого хворает,

      Рассеялся эфир от гнева и не возвратился,

      Поэтому сейчас его ему и не хватает.

      Эфир если поднялся и не может опуститься,

      То человек от этого впадает в раздраженье,

      Когда ж он опускается, то муж может забыться,

      А если – посредине, то ему нужно леченье".

      – "Но если только болезнь кроется моя в эфире, -

      Спросил даоса царь, в себя пришедший, удивлённо, -

      Тогда