Записки сержанта. Владимир Владимирович Чихнов

на пенсию, хотя Алексей еще работал, Дмитрий осиротел: Алексей был единственный человек в цехе, кому Дмитрий доверял, был в хороших, приятельских, несмотря на разницу в возрасте, отношениях. Дмитрий сразу после школы устроился на завод, был приставлен к Плотникову учеником. Наставник из Алексея получился неважный, теорию слесарного дела он почти не знал; практик был не большой. Ученичество затянулось. Это было не лучшее время. Много попадалось не слесарной, грязной работы. Вместо положенных шести месяцев Дмитрий год проучился. Случалось, что и бегал за водкой. Тогда это было просто, магазин рядом. В армию Дмитрий ушел с четвертым разрядом. Демобилизовавшись, вернулся в цех, работал наравне с Плотниковым; через год сдал на пятый разряд и обошел своего наставника в квалификации. Плотников все работал по четвертому.

      Начало смены выдалось неплохим: Дмитрий втянулся в работу. Работа была простая: отрихтовать, иначе, выправить пруток диаметром двенадцать из бухты на шпильки. Труд сродни кузнечному, с молотком. Прошел уже час за работой. Чуть побаливала правая рука с непривычки. Тепло приятно разливалось по всему телу. Перекур. Чем изнурительней, напряженней работа, тем приятней, желанней перекур. Пашков с Дорофеевым собирали редуктор. Вадим был за главного. Сергей помогал. Появился Чебыкин с уголком длиною где-то с метр, разрубил его пополам на комбинированных ножницах, ушел; потом опять вернулся, включил ножницы… Сосредоточенное выражение лица, движения резкие… Леонид Иванович, явно, был не в настроении. Следовало поостеречься, не попадаться лишний раз на глаза. Дмитрий как сидел, так и остался сидеть, хотя и мог принять рабочий вид, а потом опять курить.

      – Дмитрий, ты уже пятнадцать минут сидишь.

      Дмитрий чувствовал, Чебыкин сейчас подойдет, но чтобы такое сказать…

      – Ты что, Леонид Иванович? Кажется что ли тебе? Пять минут прошло, не больше, как я сел.

      – Я еще не дошел до того, чтобы мне казалось, – обиделся Чебыкин. – Как будет казаться, меня здесь не будет. А пока я в своем уме. Понял? Как специалиста, я тебя уважаю. Но ты, Дмитрий, разучился работать.

      – Я только что сел! Спроси у Пашкова.

      – Я и так знаю.

      – Ты, Леонид Иванович, посмотрел: человек сидит, значит, не работает. Надо ему снизить КТУ. Я только сел! Может же быть такое: ты заходишь – у меня в это время перекур. Стечение обстоятельств. Получается, как мастер посмотрит, таков и заработок будет.

      – Я, Дмитрий, смотрю, как человек работает. И впредь буду так делать. Бывает, конечно, что человеку не здоровится, не работается. Но это – раз в месяц, два… Я ставлю ему за смену средний КТУ. Стараюсь не обидеть.

      – «Не обидеть…»

      – А ты, Дмитрий, много себе позволяешь. Наговорил, что я такой-то… Конечно, может, ты умней меня, начитанней. С Копыловой грубишь. Один раз я слышал, как ты с ней разговаривал. Она – баба с придурью, но она –человек.

      – «Человек». «Человек». Хватит нотаций, – Дмитрий приступил к работе. – У тебя своя правда, у меня – своя. Мы никогда не договоримся.

      Чебыкин