Слова и речи. Владимир Фёдорович Власов

и согласья не бывает.

      Не голосят при истой скорби, а в печаль впадают,

      При истинной любви и без улыбок есть согласье,

      При истом гневе не кричат, однако страх внушают,

      При истинном волнении лишь – счастье, иль несчастье.

      С родными истинное применяют в отношенье,

      Иль с теми, кто внутри нас уваженье вызывает,

      Ведь ценность там, где истинны служенье и почтенье,

      Где прямота и преданность самих себя являют.

      Так радость на пирах, когда вино рекою льётся,

      Или печаль во время похорон овладевает,

      Когда вовне прорваться внутреннему удаётся,

      Когда все люди истинные чувства проявляют.

      Как своевременность родных в заботе проявленья,

      Так в красоте ведь подвига нет единообразья,

      Поэтому не важно так обрядов исполненье,

      Как проявленье истого внутри нас всех согласья.

      Обряды веками обычаями создаются,

      А истинное воспринято нами от природы,

      Естественные чувства от рожденья нам даются,

      Всё истинное в мире почитают все народы.

      Естественное вытравить из нас всех невозможно,

      Иль внешне заменить его каким-либо обрядом,

      Всё, что не изнутри, всегда казаться будет ложным,

      Нельзя нам ложное и истинное ставить рядом.

      Все мудрецы природное лишь истинно ценили,

      Глупцы, напротив же, природное всё избегали.

      И из-за лицемерия обряды создавали,

      Дойдя до пошлости, природное в себе забыли.

      Жаль, что проникся человеческим ты лицемерьем,

      И слишком поздно услышал об истинном ученье,

      В природное и истинное поражён неверьем,

      И вряд ли сможешь уяснить суть Истины значенья".

      Конфуций снова поклонился и сказал, вставая:

      – "Я счастья удостоился, как будто встретил бога,

      Позвольте, я приближусь к вам, словам вашим внимая,

      Слугой жить стану в доме вашем, сидя у порога.

      Всё делать буду, чтоб меня вы только обучали,

      Осмелюсь лишь задать вопрос, а где ваше жилище?

      Где б вы меня великим наставленьем просвещали,

      И где бы разум насыщали мой духовной пищей".

      Но Рыболов ответил: "Идти можно с тем лишь вместе,

      Достиг с кем сущности тончайшей пути в мире этом,

      Но кто не знает этого, останется на месте,

      Нельзя вместе идти с тем, кому этот путь неведом.

      Об этом слышал я, поэтому остерегаюсь,

      Ошибки чтоб не совершать. Ты сам уж постарайся,

      Тебя я не беру с собой, в путь дальний отправляясь,

      Ты ж лучше с учениками своими оставайся".

      Сказав слова, так Рыболов уехал, не простившись,

      Сел в лодку и шестом от речной гальки оттолкнулся,

      Конфуций с берега смотрел, до пояса склонившись,

      За лодкой в тростнике след длинной лентой протянулся.

      Конфуций погрузился весь в безмолвие немое,

      Воззрившись вдаль, чёлн Рыболова взглядом провожая,

      Цзылу спросил: "Чем заслужил почтения такого

      Сей старец,