Родина (сборник). Николай Некрасов

за то глубоко презираю себя,

      Что потратил свой век, никого не любя,

      Что любить я хочу… что люблю я весь мир,

      А брожу дикарем — бесприютен и сир,

      И что злоба во мне и сильна и дика,

      А хватаясь за нож — замирает рука!

      1845

      Родина

      И вот они опять, знакомые места,

      Где жизнь отцов моих, бесплодна и пуста,

      Текла среди пиров, бессмысленного чванства,

      Разврата грязного и мелкого тиранства;

      Где рой подавленных и трепетных рабов

      Завидовал житью последних барских псов,

      Где было суждено мне Божий свет увидеть,

      Где научился я терпеть и ненавидеть,

      Но, ненависть в душе постыдно притая,

      Где иногда бывал помещиком и я;

      Где от души моей, довременно растленной,

      Так рано отлетел покой благословенный,

      И неребяческих желаний и тревог

      Огонь томительный до срока сердце жег…

      Воспоминания дней юности — известных

      Под громким именем роскошных и чудесных, —

      Наполнив грудь мою и злобой и хандрой,

      Во всей своей красе проходят предо мной…

      Вот темный, темный сад… Чей лик в аллее

                                                              дальной

      Мелькает меж ветвей, болезненно-печальный?

      Я знаю, отчего ты плачешь, мать моя!

      Кто жизнь твою сгубил… о! знаю, знаю я!..

      Навеки отдана угрюмому невежде,

      Не предавалась ты несбыточной надежде —

      Тебя пугала мысль восстать против судьбы,

      Ты жребий свой несла в молчании рабы…

      Но знаю: не была душа твоя бесстрастна;

      Она была горда, упорна и прекрасна,

      И все, что вынести в тебе достало сил,

      Предсмертный шепот твой губителю простил!..

      И ты, делившая с страдалицей безгласной

      И горе и позор судьбы ее ужасной,

      Тебя уж также нет, сестра души моей!

      Из дома крепостных любовниц и псарей

      Гонимая стыдом, ты жребий свой вручила

      Тому, которого не знала, не любила…

      Но, матери своей печальную судьбу

      На свете повторив, лежала ты в гробу

      С такой холодною и строгою улыбкой,

      Что дрогнул сам палач, заплакавший ошибкой.

      Вот серый, старый дом… Теперь он пуст и глух:

      Ни женщин, ни собак, ни гаеров, ни слуг, —

      А встарь?.. Но помню я: здесь что-то всех

                                                               давило,

      Здесь в малом и в большом тоскливо сердце

                                                                  ныло.

      Я к няне убегал… Ах, няня! сколько раз

      Я слезы лил о ней в тяжелый сердцу час;

      При имени ее впадая в умиленье,

      Давно ли чувствовал я к ней благоговенье?..

      Ее бессмысленной и вредной доброты

      На память мне пришли немногие черты,

      И грудь моя полна враждой и злостью новой…

      Нет! в юности моей, мятежной и суровой,

      Отрадного