Родина (сборник). Николай Некрасов

водись-ка на свете вина,

            Тошен был бы мне свет.

            И пожалуй — силен сатана! —

            Натворил бы я бед.

      Я с артелью взялся у купца

      Переделать все печи в дому,

      В месяц дело довел до конца

      И пришел за расчетом к нему.

      Обсчитал, воровская душа!

      Я корить, я судом угрожать;

      «Так не будет тебе ни гроша!» —

      И велел меня в шею прогнать.

      Я ходил к нему восемь недель,

      Да застать его дома не мог;

      Рассчитать было нечем артель,

      И меня, слышь, потянут в острог…

      Наточивши широкий топор,

      «Пропадай!» — сам себе я сказал;

      Побежал, притаился, как вор,

      У знакомого дома — и ждал.

      Да прозяб, а напротив кабак,

      Рассудил: отчего не зайти?

      На последний хватил четвертак,

      Подрался — и проснулся в части…

      1848

      «Ты всегда хороша несравненно…»

      Ты всегда хороша несравненно,

      Но когда я уныл и угрюм,

      Оживляется так вдохновенно

      Твой веселый, насмешливый ум;

      Ты хохочешь так бойко и мило,

      Так врагов моих глупых бранишь,

      То, понурив головку уныло,

      Так лукаво меня ты смешишь;

      Так добра ты, скупая на ласки,

      Поцалуй твой так полон огня,

      И твои ненаглядные глазки

      Так голубят и гладят меня, —

      Что с тобой настоящее горе

      Я разумно и кротко сношу

      И вперед — в это темное море —

      Без обычного страха гляжу…

      1848

      «Вчерашний день, часу в шестом…»

      Вчерашний день, часу в шестом,

            Зашел я на Сенную;

      Там били женщину кнутом,

            Крестьянку молодую.

      Ни звука из ее груди,

            Лишь бич свистал, играя…

      И Музе я сказал: «Гляди!

            Сестра твоя родная!»

      1848 (?)

      «Поражена потерей невозвратной…»

      Поражена потерей невозвратной,

      Душа моя уныла и слаба:

      Ни гордости, ни веры благодатной —

      Постыдное бессилие раба!

      Ей все равно — холодный сумрак гроба,

      Позор ли, слава, ненависть, любовь, —

      Погасла и спасительная злоба,

      Что долго так разогревала кровь.

      Я жду… но ночь не близится к рассвету,

      И мертвый мрак кругом… и та,

      Которая воззвать могла бы к свету, —

      Как будто смерть сковала ей уста!

      Лицо без мысли, полное смятенья,

      Сухие, напряженные глаза —

      И, кажется, зарею обновленья

      В них никогда не заблестит слеза.

      1848 (?)

      «Да, наша жизнь текла мятежно…»

            Да, наша жизнь текла мятежно,

            Полна тревог, полна утрат,

            Расстаться было неизбежно —

            И