Бунт смерти. Книга вторая. Валерий Касаткин

генерал, не став дожидаться реакции Прова на Маню, поспешно вышел из помещения.

      Благонова с генеральскими сухарями вернули в камеру. Писатель молча поделился ими с сокамерниками, лёг на нары и задумался.

      7

      Месяцем ранее в многоэтажном доме одного из спальных районов Москвы в трёхкомнатной квартире на девятом этаже под вечер трое мужчин, распивая за столом на кухне бутылку водки, решали некоторые вопросы своего существования в сложившейся обстановке. Высокий симпатичный хозяин квартиры, закусывая бутербродом с чёрной икрой выпитую стопку водки, произнёс:

      – Хотелось бы услышать ваши соображения в отношении одной особы.

      – Настала пора отправить её в рай, – предложил плотный мужчина неопределённого возраста с бледным лицом, – хватит ей мучиться на этой грешной земле и путаться у нас под ногами. Тем более, что она для нас является дополнительной статьёй расхода.

      – Я на мокруху не подписываюсь, – заявил другой плотный мужчина неопределённого возраста с красными щеками, – при её образе жизни она сама скоро окочурится. Но в данной ситуации тебе, Круглый, самому решать, что делать со своей женой.

      – Решено, пусть до Нового года болтается, а там видно будет. Скорее всего зиму она не переживёт. Тогда всё её хозяйство перейдёт ко мне на законных основаниях. Сегодня, кстати, я встречаюсь с ней в её бомжатнике, чтобы отдать определённую сумму денег. На покупку наркоты их моей Милке, как её окрестили бомжи, хватит на полмесяца, если, конечно, её не обокрадут свои же, – Круглый потянулся за бутылкой, но в это время зазвонил его мобильник, лежащий на столе, – а вот и она, легка на помине. Алло, привет, дорогая! Ты у подъезда? Что случилось? Сейчас спущусь, – парень отключил связь и посмотрел на своих гостей, – Милке нужны деньги, а это говорит о том, что дозы увеличиваются, а срок пребывания её на этом свете сокращается.

      Мужчина с бледным лицом выпил сто граммов водки и крякнул:

      – Я думаю, ты не забыл, кто твою Милку посадил на иглу? И о нашей доле не забудь в случае её смерти.

      – Я вам и так хорошо плачу, но договор есть договор. Я о нём помню и в обиде вас не оставлю.

      – Тогда вали к своей Милке и укороти ей земной путь, заодно заскочи в магазин и прикупи ещё пару пузырей.

      Круглый, фамилия которого была Круглов, спустился к жене и чуть не перекрестился, увидев то ли старуху, то ли девушку, одетую в облезлую собачью шубу и шерстяную тряпку с дырками. Платок и большие бездонные глаза выдавали в худом, дрожащем существе женщину. Парень быстро сунул деньги в костлявую руку жены и, зная ответ наперёд, спросил:

      – Может, зайдёшь погреешься? Тебе к врачу надо.

      – Меня ждут настоящие друзья, – прошептала женщина и, покачнувшись, пошла в свой мир, откуда почти невозможно было выбраться.

      29 ноября под вечер Круглов снова пригласил своих подельников в гости и угостил их стандартным набором, состоящим из водки,