Ворожея. Авторская редакция 2019 года. Андрей Звонков

в грунт.

      Топливо, распыленное в воздухе, вспыхнуло ослепительно-белым шаром и, погорев несколько минут, утихло. Остались лишь вывороченные стволы да горящая земля.

      Герман Стахис возглавлял колонну из восьми машин своей подстанции. Шли быстро, с маяками, им было ближе всех ехать. Далеко сзади переливались на шоссе маячки других колонн. Светало. Скоро пять…

      Носов перевернулся и влез в салон через окошко.

      – Володя! – распорядился он. – Приготовь перевязку, косынки…

      – Какие косынки? – удивился Морозов. – Сейчас мешки нужны! Будем руки-ноги собирать по всему лесу…

      – Ну, может быть, хоть кто-то выжил… – неуверенно сказал Носов, – они же невысоко были.

      – Доктор! Виктор Васильевич! – вытаращил глаза Морозов. – Там же по тридцать тонн керосина в каждом крыле, они ж в Африку летели с дозаправкой в Тунисе. Дай бог вообще хоть что-нибудь найти кроме головешек… шашлык на косточках…

      – Это точно! – подтвердил Толик.

      При проезде через Зеленоград колонна въехала в облако с резким запахом керосина… Морозов проговорил:

      – Вдруг найдем?.. Горючку-то они успели слить, хоть часть… или что это было? Черт! Как в солярке искупались!

      Носов старался дышать через рот, зажимал нос, Толик чертыхался. Наконец выехали из облака, но в салоне еще долго сохранялся приторный нефтяной запах. Морозов распахнул все окошки в салоне, а Носов с Толиком в кабине. В «рафике» гуляли сквозняки… Прохладный утренний ветер уже не бодрил…

      К месту падения машины не прошли, РАФы запарковались вдоль шоссе, и все пошли в лес, ориентируясь на столб дыма. Следом подъезжали милиция и пожарные, какие-то машины с аэродрома… Стахис обернулся, увидел Носова с Морозовым, подождал, когда они подойдут, и спросил:

      – Вилена в машине?

      – Нет, – ответил Носов, – я оставил ее на подстанции.

      Стахис стал надуваться, выкатывать глаза, но вдруг сник и пробурчал:

      – Если она моя дочь, это не значит, что ей должны быть поблажки, она обычный рядовой сотрудник… и… Вы не имели права… – Он в последний момент заметил внимательно слушающего Морозова. – Ладно, на подстанции разберемся…

      – А я ее оставил не как вашу дочь, Герман Исаевич, – возразил Носов, – а как рядового сотрудника, которому здесь совершенно нечего делать. Не будет же она носилки таскать! Пусть лучше диспетчерам помогает…

      Стахис подождал, пока Морозов уйдет подальше, и прошипел:

      – Мог бы хоть меня предупредить…

      Носов улыбнулся и развел руками. Сквозь деревья на востоке виднелся голубой кусочек неба и розовые облачка… Они вышли на край большущей ямы. Ни Носов, ни Стахис такого не видели никогда…

      Земля горела… из трещин в грунте вырывались язычки пламени, вспыхивая, трепетали и гасли, будто души рвались на волю, среди торчащих из земли обгорелых кресел, личных вещей, какого-то тряпья и черных рук и ног… Носов окаменел… В страшном сне