Ворожея. Авторская редакция 2019 года. Андрей Звонков

постоял еще несколько минут, читая на доске свой график и прикидывая, как распланировать свободное время, если к концу месяца останется трое суток, а в начале следующего будет хотя бы двое свободных, итого – четыре дня. Можно махнуть на рыбалку или на байдарке по Мсте… И пошел на кухню.

      Его любимое место между холодильником и столом занял суровый заведующий подстанцией Герман Исаевич Стахис – отец Вилечки. Довольно моложавый, хотя ему было уже больше сорока пяти, он отхлебывал душистый смоляной чай без сахара и о чем-то негромко выговаривал дочке. Когда вошел Носов, он замолчал.

      К приходу Носова на подстанцию Герман уже девять лет был заведующим и, несмотря на резкость, любим и уважаем сотрудниками. Отработав положенные годы в районной больнице в Рязанской области, Герман вернулся в Москву и пошел устраиваться на работу.

      Однако в одной больнице его не устраивала зарплата на предлагаемой должности, в другой начальство было недовольно фамилией Германа. Так ничего подходящего не найдя, он пришел в главк и наткнулся на табличку: «Отдел ординатуры». Заглянул. Здесь просмотрели его бумаги и сказали, что с сентября начнется набор в ординатуру по скорой помощи, но для этого надо устроиться работать на скорую.

      Уже после семьдесят третьего года, когда объединили скорую и неотложку, открывались новые подстанции и обнаружилась острая нехватка заведующих подстанциями, Герману, к тому времени уже больше пяти лет проработавшему старшим врачом, предложили возглавить новую подстанцию на окраине Москвы. Он, недолго думая, согласился.

      Стахис подвинул Носову чашку со свежезаваренным чаем – Вилена позаботилась – и спросил:

      – Ну, как дежурится? – Он всегда так спрашивал, когда в неформальной обстановке сталкивался с Носовым. Его мартышка, как он называл дочь только с глазу на глаз, по-домашнему, сидела напротив, размешивала ложечкой сахар в изящной перламутровой чашечке и изображала пай-девочку. Маленькая, Носову она была чуть выше плеча, с очень гармоничной фигуркой, вьющимися каштановыми волосами и огромными, чуть выпуклыми (в отца) глазами, поверх которых опускались пушистые ресницы, она сидела, помалкивая, лишь тихонько отхлебывала с ложечки горячий чай.

      Носов пожал плечами:

      – Да в общем все нормально. Рутина…

      Стахис понимающе кивнул. Они еще некоторое время молча потягивали чай, потом Вилена вылезла из-за стола, при этом край ее халатика зацепился за угол и расстегнул пуговичку, открыв смуглый живот. Герман сверкнул глазами. Вилена спокойно застегнула пуговку и сказала:

      – Жарко же…

      Носов сделал вид, что ничего не заметил.

      – Иди поспи! – приказал заведующий подстанцией. – Вы же последние…

      В этот момент под потолком кухни загудел селектор, усилитель, выключенный с вечера, разогревался. Стахис удивленно поднял брови. Он не успел ничего сказать…

      – Всем бригадам на вызов! – сказала диспетчер и добавила: – Герман Исаевич, доктор Стахис!