Балканский рубеж. Иван Наумов

все против всех, без жалости, до упора. Миротворческие силы – как мазь на обрубки.

      Югославия зализала раны, и уже казалось, что худшее позади, когда аккуратно сложенный костерок на юго-востоке разгорелся от умело поднесенной спички. ОАК – Освободительная армия Косова – заявила о своих целях. «Косову – независимость!» – лозунг подхватили дипломаты и журналисты, политики всех мастей и рангов за пределами Югославии. «Косово для косоваров!» – услышали те, кто реально находился рядом. Такое обманчивое эхо.

      Банды ОАК ушли из подполья в горы, подпитанные оружием и идеологией из рук щедрых кураторов. Террор нарастал по экспоненте, и, когда все пошло вразнос, югославскому правительству осталось только ввести в край регулярные войска.

      У многих думающих людей возникло одинаковое ощущение: ловушка захлопнулась.

      Полковник Слободан Брегич воевал за свою землю – на своей земле, так же как его отец в сороковых и дед в десятых. Косово Поле – здесь зародилась сербская идентичность, колыбель и сердце страны. В свои сорок восемь Брегич давно не питал иллюзий о мирных договоренностях с бандитами и прочей дилетантской шелухе. На вверенной ему территории – кусочке священной земли – действовал жестокий и хитрый противник. И у противника было имя.

      На беленой стене крайнего дома деревни Лешичи изогнулась багровая загогулина, похожая на змею с разинутой пастью. Бурая тряпка, послужившая художнику кистью, валялась здесь же. А чуть поодаль в бурьяне лежал старик с перерезанным горлом. Крови для живописи вокруг было в избытке.

      Брегич смотрел на змею, не отрывая взгляда. Милич остановился у него за спиной.

      – Здравствуй, дядя Драган, – не оборачиваясь, сказал Брегич. – Смотри, это снова Смук. У него уши за каждым кустом. Еще вчера здесь стоял наш пост. А как только сняли охранение…

      – Здравствуй, Слобо! – ответил Милич. – К Смуку у меня свой счет, не короче твоего.

      Брегич убежденно помотал головой:

      – Полиции здесь не справиться. Я иду за ним, дядя Драган! Мы доберемся до гнезда Смука и спалим его дотла.

      – Иначе и быть не может, – сказал Милич.

      Они замолчали каждый о своем, и стали слышны сбивчивые заклинания матушки Божены:

      – На всех дорогах кресты и ямы. Земле не родить, и хлебу не зреть… Ни мира, ни покоя, мор и глад. Молнии с неба, огонь из-под земли! Ни жалости в сердцах, ни веры пастырям. Окаянные дни, змеиные времена!

      Часть первая

      Система координат

      Глава 1

Зона ответственности российского миротворческого контингента, БоснияЯнварь 1999 года

      Ветер дул со стороны моря, от далекой северной Адриатики, негостеприимной в это время года. «Вороньи дни» – последняя неделя января, стылая водяная взвесь повисает в воздухе, оседает соленой пленкой на лице, одежде, автомобильном стекле.

      Ветер не знал границ – тем более новых границ – и гнал воздушные массы через хорватское побережье за боснийские перевалы к сербским холмам и венгерским равнинам. Мертвая серая трава колыхалась