Жили-были… были-Жили. Алексей Алексеевич Иванов

что моя деревня

      На самом деле очень-очень древня.

      Никто не верил… Глава сумел всем доказать.

      «С Главой понятно. Отметим, мать!»

      Тебя я в разговоре похвалила,

      Сказала: деловой и очень уж красивый —

      Ален Делон спокойно может отдыхать.

      А он сказал, чуть поразмыслив: «Повысим, мать!»

      На разговоры время было мало.

      Про юбилей огромный рассказала,

      Что скоро будем отмечать.

      Пообещал он без раздумий: «Приеду, мать!»

      В деревне клуб совсем уж развалился,

      Как будто слон в нём пьяный веселился,

      На сцену страшно даже встать.

      А он сказал: «Изыщем средства. Построим, мать».

      Ещё про нашу рассказала про дорогу,

      Что безобразна и очень уж убога.

      А он велел не горевать

      И так сказал: «Проложим, мать!»

      Хотела я назвать свою деревню,

      Напомнила, что очень она древня,

      Хотела адрес, телефончик ему дать.

      «Не беспокойтесь,– засмеялся,– найду вас, мать!»

      Ещё сказала – так, для интереса,—

      Что вроде независимая пресса

      Голодная… ей некому подать.

      «Голодная? – переспросил он.—

      Так считаешь? Покормим, мать».

      «Ой, миленький!.. Совсем чуть не забыла!

      Газета к нам весь месяц не ходила —

      Культурно нечем мне досуг занять».

      Он удивился: «Быть не может! Доставим, мать».

      «Ночами раньше, теперь и днём,

      Программа „Дом“ – публичный дом,

      Смотреть противно. Что детям сказать?»

      «Канал переключите. Пульта нету? Закроем, мать».

      В конце сказала то, что наболело,—

      Что очень уж коррупция заела:

      Как воровали – стали больше воровать!

      «Всё под контролем, не волнуйтесь. Посадим, мать!»

      «Посты у них уж очень-то большие,

      И миллиарды – все не наживные.

      Не знаю даже, сможешь совладать?»

      «А по борьбе мой пояс чёрный —

      Не говорит он ни о чём вам?

      Я справлюсь, мать!»

      «Могу назвать тебе всех поимённо,

      Кто ночью воровал… а щас и дённо.

      Возьми тетрадку, чтобы записать».

      Он засмеялся: «Успокойтесь. Всех знаю, мать!»

      «А если посадить, пусть крупных даже,

      Виновных в агромаднейших пропажах,

      Местов и камер может не достать».

      «Нашли проблему,– усмехнулся.– Построим, мать!»

      На этом месте делового разговора

      Глаза Главы сверкнули, как у вора.

      Похоже, перестал он понимать,

      Лишь повторял:

      – Япона мать!! Япона мать!

      – В конце беседы я ему сказала,

      Что не про всё ещё порассказала,

      Но время больше нет… к свинье пора бежать.

      А он ответил: «Я вас понял. Бегите, мать!»

      Потом сказал: «Спасибо, что звонила»,—

      Чтоб номер телефона сохранила

      И не стеснялась, если надо, набирать,

      И попросил: «Звоните, мать!»

      От разговора от хорошего такого

      Промолвить не смогла я даже