Записки газетчика. Марат Валеев

е в журналистике, причем на самых передовых ее рубежах, в провинциальной печати. В моей биографии это были две районных, областная и окружная (впрочем, не так давно также ставшая районной) газеты. Они наиболее приближены к своему читателю, и местный газетчик обычно сам живет среди героев своих публикаций. Он настоящий местный летописец.

      Вот таким летописцем я и был 38 с половиной лет всей своей газетной практики. Прихвастну – меня куда чаще все же хвалили, чем критиковали. И благодарили порой очень своеобразно. В восьмидесятые годы я был собкором областной газеты в Казахстане. Сижу дома, пишу очередную статью для «Звезды Прииртышья». И вдруг звонок в дверь. Открываю – стоят два парня, держат на весу какой-то тяжелый мешок.

      – Марат Валеев здесь живет?

      – Да, а что?

      – Это ему.

      Затаскивают мешок в прихожую, кладут его на пол, и быстро уходят. – Стойте! – кричу. – Что это, от кого? Но парней уже и след простыл. Разворачиваю мешок – а там… говяжья нога.

      Стал звонить туда, где я был за последние пару недель: в двух совхозах и на мясокомбинате и написал оттуда крепкие проблемные статьи. – Ваша, – спрашиваю. – нога? Никто не признается. Так и съел эту анонимную ногу. Не в милицию же сдавать?

      А уже когда в Эвенкии работал – благодарные читатели могли прямо в редакцию ягод или свежей рыбки занести. И брал, и ел. Потому что понимал – это все искренне, от сердца.

      У меня есть разные награды за творчество – как на поприще журналистики, так и литературные, поскольку все эти годы я еще и предавался сочинительству юморесок и рассказов. Они печатались в журналах «Шмель», «Чаян», «Семья и школа», «День и ночь», «Колесо смеха», «Вокруг смеха», «Мир севера», газетах «Литературная газета», «Красноярский рабочий», «Литературный Красноярск», «Завалинка», «Нескучная газета», «Флирт», «Золотое кольцо» и др.), опубликованы в ряде сборников. Но вот те бесхитростные знаки читательской благодарности, о которых сказал выше, я считаю своими самыми высокими наградами.

      Надеюсь, что мои простодушные, но достаточно откровенные «Заметки газетчика» найдут доброжелательный отклик в сердцах читателей и дадут им некоторое (все же надеюсь – верное) представление о профессии провинциального газетчика, живущего и работающего порой в таких отдаленных уголках нашей необъятной Родины, куда столичные журналисты не всегда могут добраться.

      Марат Валеев,

      член Союза журналистов СССР,

      член Союза журналистов РФ,

      член Союза российских писателей.

      Первая публикация

      Отслужив в стройбате, я в 1971 году вернулся домой в Павлодарскую область, в бывшую прииртышскую казачью станицу Пятерыжск, ставшую затем казахстанским колхозом «Красный Октябрь», а еще позже – четвертым отделением совхоза «Железинский». Отдохнул пару недель, болтаться без дела дольше не хотелось. Специальность у меня была, устроился в тракторную бригаду электросварщиком. Днем – работа, вечером – кино, танцы в сельском клубе, незамысловатые приключения и похождения, обычные для такого возраста. Но что-то во мне изменилось. Я все больше и больше хотел писать. Еще в школьные годы участвовал в стенной печати, мои сочинения нередко признавали лучшими. В армии, грешным делом, писал (за «гонорары» – пайку масла, банку сгущенки, пачку сигарет и т.д.) душераздирающие письма подругам солдат, которые они затем переписывали своим почерком и за которые девчонки влюблялись в них по уши. И у меня тогда возникали проблемы: парни буквально преследовали меня, требуя, умоляя о продолжении переписки с их подругами.

      Мои родители выписывали районную газету «Ленинское знамя», скучноватое такое издание. Время от времени на ее страницах появлялись рассказы, стихи местных авторов, прочитав которые, я не без основания думал: «Господи, да ведь так-то и я могу написать! Даже получше…»

      Однажды с двумя пятерыжцами произошла занятная история. Мучимые похмельем, они с раннего утра разжились парой рублей, и пошли за самогонкой по всем известному в селе адресу. Хозяева только легли: они всю ночь перед новогодними праздниками варили зелье и себе на потребу, и, так сказать, на реализацию. Долго не хотели открывать. В конце концов, сжалились. На протянутые им трясущейся рукой два мятых рубля налили страждущим еще теплого вонючего самогона в бутылку. Приятели поспешили домой. Но поскольку теплый самогон – прекрасное рвотное средство, а умирающие с похмелья мужики не могли себе этого позволить, каждая капля спиртного для них сейчас была как живая вода, они решили остудить самогонку. Взяли и сунули бутылку в снег. Произошло то, что и должно было произойти. Мужики отказывались верить своим ушам и глазам, когда услышали легкий треск лопнувшей бутылки и увидели начавший таять снег в том месте, куда вылилась самогонка. Реакция пьяниц была мгновенной: не сговариваясь, они опустились на коленки и горстями стали запихивать в пересохшие рты вонючую снежную кашицу… И потом сами же всем рассказывали эту историю. Я же не придумал ничего лучшего, как написать юмореску на этот сюжет и отправить ее в районку. Ответ из Железинки пришел через месяц.