Остров. Татьяна Свичкарь

женой нечасто, но держал здесь постоянно Ларису – женщину лет под пятьдесят, которая ухаживала за домом, и местного мужика, молодого пенсионера Василия, который следил за садом.

      Теперь Лариса отказывалась от места, скрепя сердце, но надеясь сюда вернуться. Ей нравилось почти круглый год жить хозяйкой в большом и красивом доме. Но предстояло ей теперь быть какое-то время нянькой при новорожденном внуке. Дочь звала отчаянно, или грозила ей потеря работы.

      А Валерий Юрьевич, как на грех, задумал привезти сюда брата. О котором Лариса в первый раз слышала. И для брата этого нужна была почти сиделка, так как сам он мог немногое. Лариса с неприязнью думала о сменщице, которую ей нашли. Дай Бог за те несколько месяцев, что Ларисе предстояло провести в городе, баба эта соскучится, истомится уходом за больным и отчалит восвояси.

      И вот в субботу утром к дому подкатил чёрный хозяйский джип. Лариса, выглядывавшая его в окно, сбежала по лестнице, чтобы распахнуть ворота. Был на Ларисе фартук – она с утра стряпала для гостей.

      Первой из машины вышла молодая супруга Хмелёва – Леся. Когда-то давно, года два назад, была она стриптизёршей и звали её Мальвиной. Теперь, став респектабельной дамой, она уже не красила волосы в голубовато-сиреневый цвет, и укладывала их в высокую причёску. Но широко расставленные глаза хранили то же надменно-насмешливое выражение, как и тогда, когда она танцевала у шеста – мол, есть я и есть все вы.

      Хозяин дома, невысокий, крепкий, в чём-то даже красивый – густые тёмные волосы при голубых глазах, ступив на землю, замер на несколько секунд, вдыхая воздух, оглядываясь. Потом вздохнул с сожалением. Будь его воля, они ездили бы сюда чаще. Он очень любил рыбалку, и рыбу жарить на костре любил, и незамысловатые радости жизни, вроде большой кружки пива под звёздным небом. Но Лесе тут было скучно.

      Хмелёв извлёк из машины складную инвалидную коляску, и собрался было её раскладывать, то задняя дверца открылась, показалась рука с тростью.

      – Не надо. Я так, я – сам.

      Парень лет тридцати пяти с мучительным усилием встал на ноги. Видно было, что болезнь скосила его внезапно, и скосила жестоко. Тело ещё было налито силой, руки покрыты загаром, что чтобы удержаться на своих троих – включая трость – парню требовались все силы и закушенная губа.

      Русые его волосы были коротко, почти ёжиком пострижены, а очень светлые глаза, которые привыкли смеяться, сейчас смотрели с осторожностью из-под припухших век.

      – А я ж вас жду, – в речи Ларисы хлопотливой пчелой жужжала буква «ж», – Комнатку приготовила на первом этаже. Если не понравится, то скажите… Я подумала, что на второй этаж – лестница ж….

      Валерий Юрьевич остановил домработницу движением руки.

      – Малышка, тебя не укачало?

      Молодая женщина отрицательно покачала головой, поправила не плече ремень маленькой сумочки, и первой прошла в дом. Ларису она приветствием