Буря Жнеца. Том 2. Стивен Эриксон

руку от него – Сиррин Канар, который вернулся из подземелий как раз одновременно с прибытием вестового.

      Трибан Гнол отвел взгляд от измотанного солдата. Нужно вызвать рабов-полотеров, вытереть место, где он стоит. И заново окурить кабинет сосновым маслом. Опустив глаза на лакированную шкатулку, которая стояла на столе, канцлер спросил:

      – Сколько еще с тобой, капрал?

      – Еще трое. И один эдур.

      Трибан Гнол вскинул голову.

      – Где он?

      – Умер, не дойдя три шага до парадного входа в Вечный Дом, господин.

      – Умер? В самом деле?

      – Он был тяжело ранен, господин. Я решил не подпускать к нему лекарей. Помогал ему идти, а сам несколько раз провернул стрелу у него в спине и вогнал поглубже. От боли он потерял сознание, я опустил его на землю и пережал большую артерию на шее. Тридцать ударов сердца или чуть больше – никакому эдур такого не пережить.

      – И ты все еще ходишь в капралах? Непорядок. Сиррин, когда закончим, внеси имя этого человека в список на повышение.

      – Слушаюсь, канцлер.

      – Таким образом, – продолжил Трибан Гнол, – поскольку среди оставшихся ты старше других по званию, докладывать отправили тебя.

      – Да, господин.

      – Назови остальных.

      Капрал неуютно пошевелился.

      – Господин, если бы не мои солдаты, я бы ни за что…

      – Я понимаю твою преданность. Весьма похвально. Увы, положение требует незамыленного взора, а это накладывает определенные ограничения. Те солдаты не служат мне. В отличие от тебя.

      – Они верны, господин…

      – Кому? Или чему? Нет, риск слишком велик. Впрочем, кое-что я могу для них сделать, в знак моей признательности. – Канцлер перевел взгляд на Сиррина. – Быстро и без боли. Никого не допрашивать.

      Стражник вскинул брови.

      – Никого?

      – Никого.

      – Как прикажете, господин.

      Капрал облизнул пересохшие губы, затем явно через силу выдавил:

      – Благодарю, господин.

      Канцлер рассеянно кивнул, снова опустив глаза на блестящую шкатулку черного дерева.

      – Спрошу еще раз, – сказал он, – что известно про нападавших? Они объявляли войну?

      – Нет, господин, совсем нет, – ответил капрал. – Если не считать сотен сожженных кораблей. И даже после этого… их мало, господин. Никакой массовой высадки, никакой армии.

      – Но как-то же они сюда попали.

      – Да, попали, Странник, помилуй! Господин, я ехал в отряде из двадцати ветеранов-летери и шестерых тисте эдур племени арапаев. Мы попали в засаду на поляне у заброшенной усадьбы, магия эдур нас не защитила. Только-только собирались разбить лагерь; кругом высокая трава и никого – и вдруг гром, пламя, и тела взлетают в воздух. Куски тел, ошметки. А в темноте свистят стрелы.

      – И все же вам удалось спастись.

      Капрал замотал головой.

      – Эдур, который нами командовал, он знал, что вести, с которыми мы едем в столицу – про горящие корабли и трупы тисте на дорогах, – так вот, эти вести надо довезти,