Тень ушедшего. Джеймс Айлингтон

вольностей, как бывало дома. Столы были из необыкновенно твердого белого дуба, произраставшего только в Дезриеле и запрещенного гил’шарами к вывозу.

      Еще у двери стояла тарелочка с эмблемой бога Талканара. Вирр настоял, что в нее надо бросить по одной из немногих оставшихся монеток на каждого; по его словам, каждая дезриельская таверна посвящалась одному из девяти богов, и правила хорошего тона – почти закон – требовали от каждого гостя делать пожертвования. Как видно, Вирр не ошибся, потому что хозяин одобрительно кивнул новым гостям.

      Давьян не мог оторвать глаз от тарелочки с пожертвованиями. Серебро чуть не через край льется: в Андарре монетки мигом перешли бы в руки какого-нибудь предприимчивого воришки. А здесь – хотя у многих гостей был не слишком почтенный вид – никто и не смотрел на деньги.

      – В тарелочке полно монет, – шепнул Давьян Вирру.

      – Того, кто обворует бога, ждет мучительная казнь, – ответил тот тоже шепотом.

      Они помолчали, рассматривая посетителей. Давьян рассеянно теребил рукав своей рубахи: слишком тесная, чтобы носить в дороге, она сохранилась лучше другой захваченной из Каладеля одежды. А перед тем как войти в село, мальчик искупался в протекающей рядом речушке. Ему надо было выглядеть по возможности прилично.

      Наконец Вирр кивнул на одну из компаний.

      – Вон те, – понизив голос, проговорил он.

      Давьян вслед за ним обернулся к угловому столу. Трое крепких мужчин были одеты лучше других гостей, и рядом с ними оставались пустые места, словно завсегдатаи опасались подходить слишком близко. Все трое сосредоточенно уставились в развернутые перед собой карты.

      – Вид у них важный. Да и здоровенные, – с сомнением возразил Давьян.

      – Зато одеты богато, – заметил Вирр. – Вряд ли станут поднимать шум из-за проигранного золотого или двух.

      Давьян пожал плечами.

      – Тебе видней.

      Они встали. Вирр задержался, коснулся плеча друга.

      – Что бы ни случилось, не теряй хладнокровия. Давьян, слегка обиженный недоверием, хмуро кивнул. Мальчики направились к столу. Компания, заметив их, умолкла. Один из богато одетых мужчин поднял взгляд от карт, чтобы одарить мальчишек пренебрежительным взглядом. Он, как и двое других, отличался блестящими черными волосами и аккуратной бородкой.

      – Чем можем помочь? – вопросил он, всем видом показывая, что ничем помогать не намерен.

      Вирр кивнул на пустующее место.

      – Похоже, вам не помешает четвертый.

      Мужчина, оценив возраст говорящего, вздернул бровь.

      – Не знаю, кем ты себя вообразил, мальчик, но мы играем между собой. Ступай себе.

      Вирр вздохнул, отворачиваясь.

      – Так и думал. Заметно, что соперников вы опасаетесь.

      Шорох выходящей из ножен стали наполнил комнату, и все разговоры в таверне вдруг смолкли, все глаза обратились на них. Трое мужчин уже стояли, хотя их обнаженные клинки – пока – не угрожали Вирру.

      – Может, зря я сразу не сказал. Мы играем в гешетт. Это игра только для пробовавших крови следопытов. – Мужчина