Сын Красного Корсара. Последние флибустьеры. Эмилио Сальгари

Черного Корсара. Он шел, время от времени оглядываясь назад, словно боялся, что его кто-то преследует.

      – Доброй ночи, храбрецы, – сказал он. – Какие новости, Мендоса?

      – Не слишком хорошие, господин граф, – ответил старый флибустьер.

      – Вы ничего не узнали о кабальеро Баркисимето?

      – Мы расспросили больше двадцати человек и столько же упоили, но никто не мог нам сказать, где находится секретарь маркиза.

      – Однако меня уверили, что он должен быть здесь, – сказал сеньор ди Вентимилья. – Только он может назвать имена тех, кто вынес позорный приговор Красному и Зеленому Корсарам, а после приказал повесить их.

      – Похоже, этот негодяй почуял опасность и дал тягу? Вы же знаете, что у испанцев много шпионов.

      – Это невозможно! Наш фрегат все считают испанским судном, отправленным для защиты города от возможного сюрприза со стороны буканьеров и флибустьеров, – возразил граф. – Если бы у них было хоть какое-то подозрение, нас бы уже атаковали стоящие в гавани галеоны и каравеллы. Вы не заметили ничего необычного в порту?

      – Нет, господин граф. На торговые суда весь день грузили сахар и кофе, а военные корабли не снимались с якоря, – ответил Мендоса.

      – И тем не менее я не чувствую себя абсолютно спокойным. Достаточно малейшей неосторожности – и нас разнесут в щепки пушки фортов и кораблей.

      – Никто не совершит неосторожного поступка, граф. Команду на берег не выпускают, а я еще поставил часовых возле обоих трапов и даже приставил надежных людей к шлюпкам.

      – Несмотря ни на что, я хотел бы уйти отсюда как можно скорее. Наша комедия долго продолжаться не может, а дело свое мне надо здесь уладить. Ах, если бы я смог увидеться с маркизой хотя бы на десять минут, это значительно облегчило бы поиски неуловимого кабальеро. Она должна очень хорошо знать о подлости, совершенной ее деверем.

      Он помолчал немного, а потом добавил:

      – Не легла ли она спать? Что ж, проверим! Держите наготове шпаги, храбрецы, а также пистолеты.

      – Вот уже три часа, капитан, как мы только и ждем случая подраться, – сказал Мартин.

      – Следуйте за мной.

      Убедившись, что на улице никого нет, они бесшумно пересекли ее и направились к дворцу Монтелимар, находившемуся неподалеку. Граф, не подходя к воротам, обогнул великолепный сад, огражденный железной решеткой, которая тянулась и вдоль торцов здания. Он взглянул вверх и заметил два освещенных окна.

      – Она еще бодрствует, – прошептал граф.

      Внезапно он вздрогнул.

      Из неприкрытых окон до него донеслись нежнейшие звуки.

      Кто-то во дворце играл на мандолине. Кто? Ясно, что не слуга и не горничная. Они бы не осмелились взять в руки инструмент, если бы маркиза отправилась почивать.

      – Неужели она? – спросил себя граф.

      Он повернулся к морякам, обнажившим свои длинные шпаги, дабы избежать всякой неожиданности, и сказал им:

      – Придется перелезть через ограду.

      – Для моряков это детские игрушки, – ответил Мендоса.

      – Пойдем на абордаж, – сказал Мартин.

      Граф