Инкарцерон. Кэтрин Фишер

обсерватории, на стенном экране красовались изображения королей Хаваарна, Восемнадцатой династии – тех ее изнеженных поколений, чья социальная политика привела мир к Годам Гнева. Джаред сидел на столе, баюкая на руках лисенка и упираясь ступней в спинку стула Клодии. Та же, склонившись над планшетом, читала вслух:

      – «Александр Шестой, Воссоздатель Королевства. Составил Соглашение о двойственности. Закрыл театры и запретил все формы общественных увеселений». Зачем он это сделал?

      – Из страха, – с иронией ответил Джаред. – К тому времени любое сборище расценивалось как угроза порядку.

      Клодия улыбнулась, но в горле было сухо, как в пустыне. Итак, отец увидел то, что и предполагалось, – дочь занимается со своим обожаемым учителем. И конечно, он понимал, что они в курсе его присутствия.

      – Кхм.

      Клодия подпрыгнула, Джаред огляделся – удивление они оба изобразили мастерски.

      Смотритель холодно улыбнулся, словно выражая восхищение.

      – Сэр? – Клодия встала, расправляя шелковое платье. – Вы уже вернулись? По-моему, вы говорили о часе дня.

      – Именно так. Могу я войти, Мастер?

      – Конечно, – откликнулся Джаред, лисенок выскочил из его рук и запрыгнул на полку. – Какая честь для меня.

      Смотритель подошел к заставленному приборами столу и прикоснулся к перегонному кубу.

      – Ваше отношение к требованиям Эры несколько… экстравагантно, Джаред. Но конечно, Протокол не слишком строг к сапиентам.

      Он поднес к лицу хрупкую колбу, и на собеседников уставился увеличенный стеклом левый глаз.

      – Сапиенты делают что хотят. Изобретают, экспериментируют, постоянно ищут новые источники энергии, новые лекарства. И человеческий разум торжествует, невзирая на тиранию прошлого. Достойно восхищения. Но скажите, каковы успехи моей дочери?

      Джаред переплел тонкие пальцы и осторожно ответил:

      – Клодия – замечательная ученица.

      – И эрудит.

      – Безусловно.

      – Умная и способная? – Смотритель опустил колбу, не сводя глаз с дочери. Та отвечала спокойным взглядом.

      – Уверен, – пробормотал Джаред, – она достигнет успеха во всем, за что ни возьмется.

      – А взяться она готова за что угодно.

      Смотритель разжал пальцы, склянка упала, ударилась об угол стола и разлетелась на тысячу сверкающих осколков. За окном прокаркал потревоженный ворон.

      Джаред отшатнулся, потом застыл. Клодия окаменела у него за спиной.

      – Ах, простите! – Смотритель обвел взглядом осколки, достал носовой платок и вытер пальцы. – Кажется, старею, становлюсь неуклюжим. Надеюсь, в ней не содержалось ничего жизненно важного?

      Джаред покачал головой. Клодия отметила мельчайшие бисеринки пота на его лбу. Сама она наверняка побледнела как полотно.

      – Клодия, – продолжил отец. – Полагаю, ты будешь рада узнать, что мы с лордом Эвианом пришли к соглашению по поводу твоего приданого. Пора собирать вещи, дорогая.

      Он помедлил у двери. Джаред, согнувшись, подбирал острые изогнутые осколки. Клодия, не шевелясь, наблюдала за Смотрителем, и на какой-то миг