Инкарцерон. Кэтрин Фишер

и нечастого обмена между враждующими Крыльями.

      На самом краю, с которого, бывало, он сбрасывал непокорных рабов, восседал на своем троне Джорманрик, окруженный комитатусами. Собакораб скорчился на конце своей цепи.

      – Только посмотри на него, – прошептал Кейро прямо в ухо Финну. – Огромный, толстый…

      – И такой же тщеславный, как и ты.

      Брат фыркнул:

      – У меня хотя бы есть повод для тщеславия.

      Но Финн уже смотрел на Маэстру. Когда ее привели, она быстро окинула глазами толпу, шаткие мостки, свой народ, ожидающий за стеной дрожащего воздуха. Там внезапно вскрикнул мужчина. От этого звука она потеряла самообладание, попыталась вырваться из лап охраны и закричала:

      – Сим!

      Наверное, это был ее муж.

      – Пошли, – сказал Финн Кейро и стал пробираться вперед.

      Заметив их, толпа расступилась. «Таким они тебя видят», – с горечью вспомнил Финн. Осознание, что старик был прав, злило. Он подошел к Маэстре сзади и схватил ее за руку.

      – Помни, о чем я говорил. Никто не навредит тебе. Ты уверена, что они принесли эту вещь с собой?

      – Они отдадут все, что есть. Некоторым известно, что такое любовь. – Она взглянула на него.

      Насмешка задела Финна.

      – Может быть, когда-то и я знал…

      Тусклым рассеянным взглядом за ними наблюдал Джорманрик. Ударив окольцованными пальцами по перилам моста, он крикнул:

      – Подготовьте ее!

      Кейро сковал руки женщины у нее за спиной.

      – Послушай, мне жаль, – пробормотал Финн.

      Маэстра в упор посмотрела на него:

      – А уж мне-то как жаль. Тебя.

      Кейро хитро заулыбался, потом обернулся к Джорманрику.

      Лорд Крыла встал и подался к краю Пропасти, взирая на цивилов. Толстенные звенья его ожерелий хрустнули, когда он скрестил на груди ручищи.

      – Эй там, слушайте! – прогремел он. – Вы получите ее в обмен на равную ей по весу кучу добра. Ни больше ни меньше. Никаких сплавов и прочего дерьма.

      Его слова зазвенели в душном мареве.

      – Для начала дай слово, что не приготовил никакой ловушки, – холодно и зло ответили ему.

      Джорманрик ухмыльнулся, зубы были красными от кетта.

      – Хотите моего слова? Да я не держу клятв с того момента, как мне исполнилось десять. Тогда я зарезал собственного брата. Так что хотите моего слова – получайте!

      Комитатусы загоготали. Позади них в тени, мрачно взирая на все, стоял Гильдас.

      Над Пропастью повисла тишина.

      Затем из глубин мерцающего марева раздался лязг и грохотание – цивилы повезли свои сокровища к Шипу. Финн догадывался, чем наполнены их мешки – скорее всего, рудой. А Джорманрик рассчитывал на золото, платину и особенно на микросхемы. В конце концов, цивилы слыли одной из самых богатых группировок Крыла, потому-то на них и устроили ту засаду.

      Мост затрясся.

      – Идем, – тихо обронил Финн.

      Он