А ты умеешь хранить секреты?. Софи Кинселла

все!

      Всю подноготную.

      Какие трусики ношу, какое мороженое люблю, как потеряла девственность и…

      Кровь стынет в жилах.

      Я припоминаю то, что не должна была говорить ни в коем случае.

      Не только ему.

      Вообще кому бы то ни было.

      «…мне не следовало так поступать, но уж очень хотелось получить работу…»

      Я призналась ему, что завысила в своей биографии оценку по математике!

      Ну все. Я труп.

      Он меня уволит.

      И напишет в характеристике, что я лживая мошенница, и никто больше не даст мне работы, и кончится тем, что я попаду в документальный фильм о людях самых непрестижных профессий в Англии, и все увидят меня на экране – в роли… скотницы, например. Буду вычищать коровье дерьмо и фальшиво улыбаться: «Поверьте, это не так уж плохо…»

      Ладно. Только не паниковать. Должен же быть какой-то выход. Я извинюсь. Да. Именно. Скажу, что это была ошибка, о которой я глубоко сожалею, и что не собиралась вводить компанию в заблуждение…

      Нет. Лучше сказать так: «Собственно говоря, я и получила А! Ха-ха, какая я дурочка, все забыла!»

      А потом купить набор для чистописания, подделать аттестат – и дело в шляпе. Он американец. Что взять с американца? Все равно ничего не поймет.

      Нет. Он докопается. О боже, боже.

      О’кей, может, я принимаю слишком близко к сердцу всю эту историю? Давай разложим все по полочкам. Джек Харпер – о-о-огромная шишка. Взгляните только на него! Куча лимузинов, лакеев, гигантская компания, ежегодно приносящая миллионы. Нужны ему вшивые отметки какого-то жалкого ассистента. Нет, честно!

      И тут нервы меня подводят.

      Я вдруг начинаю громко смеяться, и Артемис как-то странно на меня смотрит.

      – Я только хотел сказать, что очень рад познакомиться с вами, – говорит Джек Харпер, оглядывая притихший офис. – И представить вам своего помощника Свена Петерсена. – Он показывает на блондинистого парня. – Я пробуду здесь несколько дней, так что надеюсь кое-кого узнать получше. Как вам известно, Пит Ледлер, основавший вместе со мной корпорацию, был англичанином. Это одна из причин, почему Великобритания всегда играла такую важную роль в моей жизни.

      По комнате пролетает сочувственный шепоток. Он поднимает руку, кивает и идет к двери. Свита тянется за ним.

      Молчание длится ровно до того момента, когда дверь за ними захлопывается. И тут же вскипает бурное обсуждение.

      Я слабею от облегчения. Слава богу. Слава богу!

      Нет, правда, какая я все-таки идиотка! Вбить себе в голову, пусть на секунду, что Джек Харпер запомнит мою болтовню. Да еще и переживать из-за этого! Можно подумать, он отвлечется от действительно важных дел, чтобы беспокоиться о том, сфальсифицировала какая-то ничтожная дурочка свое резюме или нет.

      – Эмма!

      Я поднимаю глаза и вижу перед собой Пола.

      – Джек Харпер хочет тебя видеть, – коротко говорит он.

      – Что? – Моя улыбка меркнет. – Меня?

      – Комната для совещаний, через пять минут.

      – Он