Струны пространства. Алгебра Слова

что существует еще более восхитительный ответ – упрямое: «Нет!»

      – Пойдем ко мне? – прошептала она, когда мы дошли до гаражей.

      У меня словно лопнула голова и разорвалась грудная клетка. Я не смог ничего сказать. Аленка тянула меня за собой…

      – Ступай осторожно. Дед глуховат, и ложится рано, – Аленка прикрыла калитку, сняла босоножки и шикнула на пса. Тот убрался в будку.

      Мы обогнули дом и вошли на терраску со стороны летней кухни. Тихо щелкнул засов изнутри, и Аленка повернулась ко мне…

      – Больно было? – я не знал, как загладить то, что произошло.

      Аленка мило дернула плечами и неуверенно улыбнулась, уткнувшись мне в грудь. За стеклами занимался рассвет. Я целовал ее, как только мог. Мне хотелось забрать ее боль себе. Я целовал ее всю. У меня дрожали руки, когда я гладил ее.

      – Совсем не больно, – тихо сказала Аленка. – Совсем.

      Но я навсегда запомню ее сдавленный стон и закушенные губы в тот момент, когда я уже не смог остановиться.

      – Прости меня? – я заглянул Аленке в глаза. – Прости?

      – Никита, ты – дурак, – важно ответила она, а ее руки снова стали опускаться по моему телу.

      – Что ты делаешь? – я не пытался ее остановить.

      – Тоже самое, – еле слышно прошептала она. И повторила: – Тоже самое.

      Я закрыл глаза. Меня разрезало на части. Я старался передать ей хоть часть того наслаждения, какое испытал я. Очень хотелось, чтобы Аленка это почувствовала тоже. Тоже самое…

      Мы покинули террасу часа в четыре утра. Добежали до гаражей.

      – У тебя волосы пепельного цвета, – Аленка обняла меня. Нужно было прощаться, пока нас не увидели вместе.

      – Такого не бывает цвета, – улыбнулся я.

      – Бывает. Но только у тебя.

      – Что ты дома скажешь? – с тревогой за Аленку, спросил я.

      – Выпускной же был. Не думаю, что кто-то меня ждал дома раньше. А наши ребята, еще, наверное, гуляют.

      – Ваши, – непроизвольно поправил я ее, чуть нахмурившись.

      – Хорошо, – засмеялась она. – Ребята, которые учились с нами в одном классе, наверное, еще гуляют. Так подойдет?

      – Более чем.

      – Я побегу домой?

      – Конечно, – я еще держал ее за руку, но уже чувствовал потерю. Пара мгновений, несколько взглядов, один поцелуй.

      И все.

      Неохотно просыпается небо с перламутровым оттенком, чуть подрагивает изумрудная листва, хрипло продирают глотки петухи, на траве сверкает бриллиантовая роса, земля уходит из-под ног, а Аленки уже рядом нет.

      Как и раньше.

      Но чудо успело оставить след в моем сердце. Теплое и прохладное, как первый поцелуй; волнующее и пронзительное, как первая близость; близкое и далекое, как Аленка; незнакомое и родное, как любовь…

      Я проснулся, когда на улице стемнело. Испуганно чиркнул спичкой, подозревая, что проспал автобус. Взглянув на часы, я облегченно дунул на пламя и включил настольную лампу. Торопливо оделся.

      Мысленно извинившись, я перемахнул через забор очередного палисадника. Ножиком